– Нет нужды проходить весь Лабиринт. Ты войдешь в Сокровищницу сейчас.
Повернувшись к стене, я сделала несколько движений, рисуя в воздухе сложный узор. Следила за своими руками с удивлением – они знали больше, чем я. Ладонь двинулась вперед, и в стене перед нами медленно открылась каменная дверь.
Свет ударил по глазам. Я шагнула первой. Глубокий вздох вырвался из груди следовавшего за мной человека. Глазам моим, впервые видевшим Сокровищницу, стало больно, сердцу – тесно…
Высокие стены, взметнувшиеся вверх ледяные колонны – всюду свет и искры льда, брызги хрусталя, лучи самоцветов. Зеркальный пол, кружево серебра, таянье чистого золота, блеск оружия и драгоценных лат…
Драгар, ослеплено моргая, повернул голову:
– Это – здесь?
– Здесь. Найди его.
– Но что он такое?
– Ты должен узнать сам. Иди.
Оглядевшись, Драгар нерешительно шагнул вперед. Я неслышно скользнула следом. Он шел медленно, прихрамывая, скользил взглядом по раскрытым сундукам с рассыпанными камнями, золотом, серебром, замирая ненадолго над дивными статуэтками из зуба морского дракона. Легчайшая ткань обвивалась вокруг его пыльных сапог. Вдруг он остановился, и руки его сами потянулись к мечу, небрежно брошенному на белоснежные шкуры… С почти ощутимым усилием Дра-гар двинулся дальше.
В мерцающих сосудах на древнем столе из черного дерева были заключены удивительные вещи – никто, кроме меня, не мог сказать, для чего они служат. Драгар с сомнением рассмотрел их одну за другой. И шагнул дальше.
У меня упало сердце. Но Драгар вдруг врос в землю и резко развернулся, уставившись на невзрачный белый матовый шар величиной с мужской кулак. Медленно, нерешительно улыбнулся. Потянулся к нему…
– Остановись, Драгар! – резко сказала я. – Остановись, загляни в себя и подумай. Эту вещь может взять в руки лишь Истинный Король. Иного она погубит. Будь осторожен, Драгар!
Он выслушал меня, даже не повернув головы, и наклонился, поднимая шар…
Свет был ослепителен. Я вскинула руку, защищая глаза. Свет разливался вокруг, заглушая иные цвета, превращая драгоценные камни в серые головешки, редчайшую сталь клинков и доспехов в черноту трухлявых деревьев… Единственным, кого украсил этот свет, был сам Драгар. Он зачарованно вглядывался в глубину шара, видя то, что было видимо лишь ему. Свет омывал его резкое усталое лицо, сглаживая рубцы старых шрамов, морщины прожитых лет и невзгод. Свет плавился в глубине глаз, сверкал на черных волосах, словно украшая их царственным венцом. Я сидела, забыто вскинув руку, и смотрела на него снизу – таким я его уже видела однажды, в роще Единорога.
Свет остался в его глазах, когда он оторвал взгляд от шара, – молодой, яркий, ослепительный.
– Мой король… – пробормотала я, склоняя перед ним голову.
Сильная рука подхватила меня, поднимая.
– Благодарю тебя, Хранительница, за все, что ты сделала. И за то, что тебе еще предстоит. Я хочу найти тебя здесь, когда вернусь.
Миновали месяцы и месяцы. Все случившееся как-то размылось в моей памяти. Казалось, я с самого рождения жила в Усыпальнице, совершая вечные обряды, лечила больных, благословляла детей, ухаживала за садом… Мне предстояло многое вспомнить и многому научиться. Недолгие свободные часы я проводила на ступенях лестницы – на границе вечной тени Усыпальницы и солнечного света. Сбывшегося и несбыточного.
Я знала, что король победил в той битве, хоть и был тяжело ранен. Знала, что он вернулся в свете славы и торжества. Много, много месяцев назад. Сейчас он был так же далек от меня, как далеко ушло мое прошлое.
… Когда на небе появились первые звезды, у Лестницы Королей вновь вспыхнул Костер Нужды. Кто-то призывал на помощь богов. Или меня. Накинув плащ, я медленно спускалась по бесчисленным ступеням – от заката остался лишь теплый лоскуток, когда я достигла конца лестницы. Поодаль от старой мощеной дороги пасся стреноженный конь. Рослый человек подбрасывал ветки в высокий огонь. Он выпрямился, глядя на пламя, – и вдруг резко обернулся.
Он был в простой черной одежде, дорожный плащ и сумки лежали поодаль вместе с мечом в ножнах.
– Ты наконец пришла…
Он протянул руку. Другая, на черной повязке неподвижно лежала на груди. Я немо смотрела в его лицо – в свете изменчивого пламени оно казалось то древним, то молодым, то скорбным, то смеющимся… Почему эти дни я так часто вспоминала о нем?
– Мой король…
– Хранительница.
– Не таким я представляла твой приезд.
– Не как король пришел я к тебе. Ищу у тебя помощи и совета. Выслушай, рассуди и помоги, если сможешь.
До этой ритуальной фразы я еще могла избежать разговора. Но в моих силах было уклониться от прикосновения, и его протянутая рука так и осталась пустой.
– Идем наверх? – Подсознательно я надеялась, что холод и суровость Усыпальницы вернут мне самообладание, а лицу Драгара – его привычную сумрачную маску.
Он поднял взгляд и качнул головой.
– Вряд ли короли-братья помогут мне в этом. Пройдем лучше по твоему саду. Тогда он был дик и заброшен.
Он шел рядом, на ходу обрывая и отбрасывая цветы белоснежных вьюнов. Он молчал так долго, что я сумела справиться с волнением и взглянула в его лицо. Он был иным – не Драгаром, которого я знала, не Истинным Королем, каким видела однажды… Он был другим – и его лицо зачаровывало и притягивало меня.
– Ты изменилась, – сказал он вдруг, не глядя на меня. – Простите, леди, не знаю, как правильно вас теперь называть и могу ли я спросить о том, о чем хотел…
– Раньше ты был так уверен в себе.
– Но раньше ты была со мной. Послушайте, леди, не перебивайте и не дразните меня. Выслушайте и ответьте, если вам будет что ответить. Но сначала скажите – вы счастливы здесь?
– Я нашла место, которое мне нужно; которое нуждается во мне, – ровно сказала я. – Да, Драгар, я спокойна и довольна. Здесь мой дом.
Он резко отбросил цветок.
– Будь я проклят! Леди, когда-то из любопытства и ради будущей пользы я поймал бежавшую от меня девочку. Она была перепугана насмерть, но защищала свою свободу и своего брата с нежданной стойкостью. Ее гордость забавляла меня – так котенок мог бороться со свирепым волкодавом: умирая от ужаса, но все же не сдаваясь. Ее знание людей и незнание самой себя удивляло. Она так привыкла считать себя никчемной, никому не нужной, что когда лорд Ноэл…
– Драгар!
– …лорд Ноэл посватался из любви к ней, она сочла это настолько невероятным, что отказала ему. Ведь именно из-за этого, леди?
Я молчала.
– А ведь я был готов согласиться. Из забавной игрушки ты превратилась в человека, которого я бы хотел видеть смеющимся и счастливым – и благодарным мне за свое счастье. Но ты отвергла и это, как перед этим – другие подарки. А потом отказалась и от собственной жизни, потому что для этого требовалось попросить. Просить меня. И я понял, что ничего не могу с этим поделать…
– Не гордость, а упрямство вело меня. Упрямство и предубеждение не давали вглядеться в тебя и понять то, что требовалось понять.
– Понять… что?
