взятых на борт.
– Послушай, Рэд, – задумчиво произнес Эрвир, – все хотел тебя спросить, да некогда было: ты вообще чего боишься?
«С сегодняшнего дня я боюсь самого себя и собственного капитанского звания. Похоже, пора складывать с себя полномочия, пока никого не угробил», – подумал Гардон.
– Нет, это невозможно! – вмешалась жена комэска. – Оставь человека в покое. Рэджинальд, не слушайте. Здесь я хозяйка. – Она на секунду взяла его руку в свои. – И у вас меньше часа на отдых. Еще когда мы эвакуировались со станции, я все время хотела подойти к вам и сказать, что хотя бы один человек из всех видит, как вы устали и как вам тяжело. Не каждого можно поддержать таким образом, правда? Так что отдыхайте хотя бы сейчас, раз выпала возможность.
Тихонько шипел чайник, позвякивала посуда, пахло чем-то теплым и вкусным. Ванилью?
– Царский прием, – сказал Блохин, оторвавшись от чашки с чаем. – Жаль, что рейд еще не закончен. Мы бы недельку погостили с удовольствием. Да, капитан?
«Рейд не закончен, – мысленно повторил Гардон. – Не закончен. Надо связаться с Дорвардом».
– Витя! – Валентина укоризненно покачала головой.
– Не обращайте внимания, – улыбнулся Рэд. – Это стиль общения такой… Спасибо.
Эрвир проводил их до посадочной площадки.
– Вся база знает, что он дебошир и пьяница, – сказал он, не дожидаясь вопроса. – Нам поверят, ему – нет. Считай, я уплатил часть долга. Ты вернул мне Валентину.
– Я? – искренно удивился Рэд и хотел напомнить, что они сделали это вместе.
– Ты! – отрезал Эрвир. – Не спорь, капитан, тебе пока этого не понять. Давай, лети. Может, еще увидимся.
Комэск пожал им руки на прощание и сошел с платформы. Гардон представил, как он возвращается, и Валентина, встречая его у дверей, говорит: «Хорошие мальчики» или что-то в этом роде. «Счастье? – подумал Рэд. – Лет десять назад я бы не согласился, а сейчас? Хм, надо подумать». Он запустил двигатели. На борту их встретили Джери и Кейт.
– Все в порядке?
– Полет проходил в обычном режиме, процесс шлюзования соответствует временным нормам, – дикторским голосом доложил Блохин.
– Почему задержались?
Виктор выжидательно посмотрел на капитана, почувствовав раздражение в голосе первого пилота.
– Меня пугали Экологической инспекцией, – сказал Рэд.
– Ну и как? – с сомнением спросил Стрэйк.
– Испугали.
– Понятно. Тогда послушайте, сэр. Через полчаса вас ждет СКБ с рапортом, через час – Дорвард с подробным изложением событий. Одновременно и немедленно жаждут побеседовать с капитаном «Моники» лорд Геллер, представитель Экологической инспекции и журналист агентства информации «Галактика». И я устал от них отбиваться. Я все-таки помощник, а не капитан. С кого начнешь?
– Умеете поднять людям настроение, – скривился Блохин.
Гардон помолчал, оценивая полученную информацию.
– Я не в состоянии сейчас отвечать на вопросы и давать интервью, – устало сказал он Кейту. – И я не уполномочил первого пилота заниматься столь важными переговорами от своего имени. Пусть отстанут от Джери.
– Рэд, ты хочешь еще больших неприятностей, – покачал головой Стрэйк. – Ты хоть представляешь, какой шум поднимется, если Фил заявит это в эфир? Как он объяснит твое нежелание говорить об инциденте?!
– Провались! – Гардон зло плюнул на пол. – Как угодно! Скажите, что у меня сломано двадцать восемь ребер, что меня парализовало или случился припадок! Я вообще не намерен ни с кем разговаривать, пока не встречусь с Геллером лично, а уж сегодня – тем более. И мне, если честно, наплевать, как это будет выглядеть в эфире! – Капитан развернулся и, закурив на ходу, ушел в сторону жилого отсека.
– Круто, – заметил Кейт. – Что у вас там произошло? Я давно Рэджинальда таким не видел. Если не сказать никогда.
– Сам удивляюсь, – соврал Блохин, не моргнув глазом.
– Опять мне отдуваться! – Джери хлопнул ладонью по борту катера. – Так все и поверили в отсутствие полномочий и болезнь капитана! Потом сам же будет орать, что я сказал не то, что надо.
Повалявшись у себя в каюте и приняв душ, Рэд, все еще мрачный, все-таки пришел на мостик и в течение довольно продолжительного времени ругался с представителями служб, возжелавших пообщаться с капитаном МНК-17. Несколько раз Фил спасал его от судебного разбирательства, намеренно прерывая связь.
– Рекламная пауза, господин капитан. Не спорь с ними. Они бесятся от того, что мы выиграли, – советовал Кейт. – Брань в адрес СКБ или экологов – не самый сильный ход. Ты дай им понять, что они намного умнее и тебе жутко не хватало их чуткого руководства! Тогда будет полный порядок. И не хами журналистам, Рэджинальд. Дорвард тебе этого не простит. Продолжим?
– Угу. Закончим – вызовешь всех и скажешь Стрэйку, чтоб снимался с орбиты. Включай.
Завершив сериал фальшиво слезных извинений более или менее удачно, Рэд отключил индивидуальный коммуникатор и завалился в один из боксов медицинского отсека. Джеральд пришел на мостик и вопросительно посмотрел на Кейта, не обнаружив капитана на месте. Радист повертел в пальцах незажженную сигарету, покосился на стажера и поднял глаза к потолку.
– Коммуникатор? – спросил Джеральд.
– Отключен.
– Надоело кораблем командовать? – проворчал Стрэйк, не обратив внимания на присутствие Джоя в рубке. – Хоть на сверхновую упади – не дозовешься! Хрен ли было тогда график составлять? У него вон вахта сегодня на мостике с 18.00.
Чертыхаясь вполголоса, он демонстративно перебрался на место капитана звездолета.
– Виктор, а что с Гардоном случилось, – почти шепотом спросил Джой, забыв, что в индивидуальном режиме связи внешний звук отключился автоматически. – Где он, в самом деле?
– Заболел, – буркнул Блохин.
– Серьезно?
– Как пойдет.
– Виктор, рот откроешь – не обижайся потом. Я тебе не Рэджинальд. Первый пилот – экипажу. Уходим с орбиты в серию из четырех переходов. Старт по моей команде. Обратный отсчет с пяти минут. Доложить готовность по отсекам. Серж, мне все как положено. С запасными вариантами и без выходок с поясом астероидов.
– Да, господин верховный главнокомандующий.
– Распустились вконец! – заорал Стрэйк. – Слышал, что я бортинженеру говорил?! Тебя тоже касается!
– Да не переживай ты так, старпом, – вдруг совершенно другим тоном сказал Серж, оставив без внимания предыдущую реплику. – Ничего с ним не случится. Не ребенок ведь. Понимает, где находится. Ты- то чего дергаешься из-за него? Первый день человека знаешь? – Сент-Фалль перекинул на капитанское место вариант маршрута и продолжил: – Я вахту возьму, так и быть, – он ухмыльнулся, – с Джоем на пару.
– В том-то и дело, что не первый, – пробормотал Стрэйк себе под нос, надевая гарнитуру. – Тут что-то не то, ребятки. Что-то не так… Старт!
Джой старательно делал вид, что осуществляет контрольное пилотирование, и размышлял над словами «бог, судья и палач», как-то в запальчивости брошенными Гардоном. Все были на местах, все шло своим чередом. Никаких крупных неприятностей не случилось. Лишь безнадежно пропало ощущение, что звездолет движется сам по себе. И сразу же все, что раньше казалось фоном, нормой рабочей обстановки космического полета, приобрело иные оттенки. Слова команд показались слишком резкими, сообщения техников – немного тревожными. И как-то удлинились сами по себе тоннели подпространственных
