снести без жалости защищающихся людей. Марк ударил по лапам с выпущенными когтями сильно, яростно. Раненая горгулья пронзительно завизжала, забилась, едва не коснувшись наёмника острыми, как лезвия ножей, кромками крыльев. Брызнула чёрная кровь.
Горгулья взмыла с криком, сделала круг и снова кинулась вниз. С двух сторон к ней уже спешили на помощь собратья.
Марк увернулся от удара когтей справа, упал, перекатился, выставив меч, отчаянно рубанул по мелькнувшему черному крылу. Горгулья завертелась волчком, рухнула, пропахала уродливой головой глубокую колею, брызнули сочные ошмётки травы, запахло пряной зеленью. Наёмник пригнулся, уходя от очередной твари и ударил раненую. Раздался хруст, клинок легко разрубил горгулью от шеи до пояса. Со шлепком тварь развалилась, черная кровь залила все вокруг.
Часто раздавались оглушительные хлопки – из ладоней жрицы вылетали огненные шары и били по тёмным телам горгулий.
Слышались вопли воинов, пронзённых длинными и острыми когтями.
Василика осталась одна, последний защищающий её воин задёргался в когтях горгульи, как пойманная совой мышь, харкнул кровью и затих. Тварь тяжело взлетела, не желая выпускать добычу.
Другая тварь взмахнула крыльями, вскользь задев наёмника. Плечо и правая часть груди саднило. Марк, не глядя, провёл рукой и с удивлением увидел кровь.
Наёмник подтолкнул царевну ближе к стволу дуба и развернулся к тварям. Могучие ветви служили слабой, но всё-таки защитой от нападения. Горгульи не могли падать сверху и бить добычу. Для этого приходилось опускаться как можно ниже к земле.
Шершавая, кое-где в рваных прорехах кора оцарапала спину девушке, тонкая мягкая ткань платья не спасала, но Василика не замечала ничего. В жилах кипела кровь, она рвалась в бой, словно сама превратилась в дикого зверя. Когда ярость битвы пройдёт, появится понимание опасности, которой она подвергалась. Но сейчас, когда мечи со свистом рассекают воздух, места страху не оставалось.
– Они как будто чего-то ждут, – удивленно сказал Марк, не замечая, что говорит вслух.
Василика оглядела поле битвы. Воины рубились с горгульями, те рвали когтями, оглушали ударами крыльев, снова поднимались в небо, делали круг, выискивая жертву.
– Чего ждут? – прокричала царевна. – Чего они ждут?
Ответ не потребовался. Атаки вмиг прекратились, горгульи, будто услышали приказ, поднялись и стали кружить.
Новая чёрная точка быстро приближалась, увеличивалась. Оставшиеся в живых следили за новым противником со злым недовольством.
Люди стояли, покрытые чёрной кровью тварей и красной – своей. Шестеро выживших воинов сгрудились вокруг царя Боромира, забрызганного так сильно, словно он купался в крови. Царь ругнулся, сплюнул вязкую слюну вперемешку с кровью. Только жрица умудрилась сохранить чистоту белых одежд.
Сын царя, Пересвет, стоял рядом с отцом, небрежно вытирая кровавые дорожки на лице. Марк со злорадным удовольствием подумал, что этот красавиц теперь сильно потеряет в глазах девиц. Под левым глазом наливался кровоподтёк, на лбу и щеке виднелись рваные раны от когтей.
– Кого это к нам принесло? – рявкнул Боромир.
Над горгульями кружило странное даже по сравнению с ними существо. Оно словно танцевало среди более крупных собратьев, и те с почтением склоняли рогатые головы.
Прекрасная фигура могла бы принадлежать человеческой женщине, гибкое сильное тело было прикрыто только лишь узенькой набедренной повязкой. Высокая грудь оставалась свободной и невольно привлекала взгляды. Но вряд ли у человека можно увидеть серую, как пыль, кожу, широкие, точно у нетопыря, крылья с острыми алыми когтями на концах. Застывшее лицо королевы с пухлыми губами напоминало маску. На ветру развевались чёрные с красным отливом волосы. Чуть раскосые широко распахнутые глаза смотрели зло, с отвращением и ненавистью.
Она пронеслась над воинами и царем.
Вдруг медленно, словно не веря себе, обернулась и уставилась прямо на Марка и Василику. Крылья бились размеренно, широко. Она зависла на одном месте, не сводя глаз с пары под деревом. Лицо исказилось гневом, пронзительный визг ударил по ушам, и люди невольно отшатнулись.
Горгульи, как по команде, ринулись вниз. Они миновали царя, окруженного воинами, и всей стаей устремились к паре.
Марк прикрыл царевну, стараясь не упустить летящих с трёх сторон тварей. Взмах меча, и со шлепком упала отрубленная лапа. Тварь завопила, шарахнулась, сбивая следующих за ней.
Горгульи мешали друг другу, лезли, норовя поскорее добраться до сладкого человеческого мяса, впиться когтями, рвать плоть.
Злобно кричала королева, но держалась на расстоянии, не нападала.
Царь Боромир, Пересвет и воины, видя, что противник непочтительно показывает спину, а атакует неизвестного воина, защищающего царевну, ударили по нападающим сзади. Дуб вздрогнул от рёва десятка глоток людей и криков раненных и умирающих тварей. Горгулий смяли, топча ногами крылья упавших и круша головы мечами.
Марк дрался отчаянно, яростно, не заботясь о ранах. В левом сапоге хлюпало от скопившейся крови – кажется, пропустил удар по лодыжке. В плече покалывало, как от тысячи мелких уколов.
Меч с основательностью мясника крушил тварей, отрубал головы, рвал ошмётками крылья, но горгульи наседали и наседали. Часть переключила внимание на воинов царя, но наёмник едва успевал отбиваться даже от оставшихся.
Удар сзади отбросил Марка далеко от дуба, замелькали земля и небо, часто сменяя друг друга. От удара вышибло дух. Наконец воин замер, хватая воздух широко открытым ртом.
Мелькнула тень, Марк судорожно сжал в ладони меч, удивившись, что после такого полёта не потерял его. В бой вступила королева. Она стремительно падала на Марка, как охотящийся сокол.
Королева легко выбила меч. Когти сомкнулись на руке и замерли у горла наёмника, чуть подрагивая, словно в душе твари шла борьба.
Марк покосился на когти, не решаясь пошевелиться. Глаза чудовища смотрели на Марка, не мигая. В глубине этих глаз Марк увидел человеческую душу.
– Арина?! Но...
Королева гневно рыкнула, щелкнула зубами, волосы встали дыбом, она занесла когтистую лапу, но помедлила.
– Ты! – визгливо крикнула она. – Как посмел?!
Марк закрыл глаза, ожидая удара и боли. Но ничего не происходило. Затихли крики воинов и горгулий, послышались хлопанье крыльев. Его руку больше ничто не сжимало.
Открыв глаза, Марк задохнулся от ярости. Горгульи улетали вслед за королевой роктов, а в лапах одной безвольно висела Василика, точно игрушка в руках жестокого ребёнка.
Жрица бросила вслед улетающей твари огненный шар. Треск, грохот, и Василика упала прямо на облачко, возникшее из воздуха. Королева яростно завизжала, рванулась было назад, но Пересвет метнул кинжал. Одновременно жрица кинула огненный шар. Королева увернулась от подарка жрицы, но кинжал Пересвета ударил её в крыло и прорвал его.
Тварь завизжала, кувыркаясь полетела вниз, но две горгульи метнулись на помощь, легко поймали её у самой земли.
Горгульи быстро полетели прочь, оставив богатую жертву богам.
Марк же, проводив их взглядом, облегченно перевёл дух, видя, что царевна спасена.
Над степью прокатился громкий голос царя Боромира:
– Откуда взялись эти твари и почему напали?
Трое выживших воинов, Пересвет и жрица хмуро оглядели трупы горгулий и людей.
Марк попытался встать, приподнялся на локтях, но тут же упал с тихим стоном. Болью отозвалась, казалось, каждая частичка тела. К нему уже спешила жрица, склонилась, провела рукой над лицом, прикрыв глаза.
– Ничего, наёмник, скоро встанешь на ноги.
