кое-кто знакомый тебе.
Наёмник сделал несколько шагов, стараясь смотреть себе под ноги. Зрелище вмерзших в лед людей было отвратительным, как будто кто-то выставил на показ все мерзость и грязь человеческой жизни.
Марк остановился перед указанной глыбой и медленно поднял глаза.
Василика была даже красивее, чем он запомнил. Лицо осталось спокойным, словно она пробудилась после долгого приятного сна. На бледной коже лежал иней, покрывая даже когда-то алые, как сок спелой вишни, губы.
А на шее висел тот самый медальон, черная жемчужина, которую она дарила Марку.
– Почему она здесь?
– Царевна прокляла свой народ перед казнью.
Наёмник посмотрел в замерзшие глаза Василики.
– Ты можешь помочь ей, – раздался визгливый голос.
Марк удивленно обернулся.
Никого.
– Ты можешь помочь ей, – раздался тот же голос.
На одной из глыб стоял худой человечек, тело его искрилось, а борода, казалось, была из чистого снега.
– Ты кто? Хозяин этого места?
– Нет, – захохотал тот. – Я слуга жриц. – Человечек опять визгливо захихикал. – Вы, смертные, никогда не видите меня, я вендиго.
– Кто? Кто? – переспросил Марк.
– Ты плохо слышишь? Я подойду ближе.
Человечек ловко спрыгнул с глыбы и приблизился к наёмнику.
Марк никогда раньше не слышал об этом странном слуге Мары. Полупрозрачное тело человечка, словно сделанное изо льда, отражало свет, а борода действительно была из снега!
– Я слуга жриц. Я вендиго. Я построил этот зал. – Человечек хитро сощурился.
– Ты сказал, что ей можно помочь.
Марк указал на вмерзшее в лед тело Василики.
– Можно.
– Но как?
– Мара отпускает её. Но ты должен помочь царевне пересечь мост над огненной рекой. Тогда и ты будешь свободен. Прикоснись к ней. – Человечек опять хитро сощурился.
Подчиняясь его словам, Марк подошёл к ледяной глыбе и протянул руку. На миг он замер, не решаясь дотронуться. Марку показалось, что замерзшие глаза Василики смотрят на него с надеждой. И Марк решился. Рука, словно чужая, прикоснулась ко льду.
Лед оказался шершавым, словно язык кота, и обжигающе холодным.
Рука Марка вдруг стала погружаться в лед, как в мягкую глину, острая боль пронзила с головы до пят. Наёмник дернулся, но рука быстро исчезла внутри и казалась бледной и хрупкой, как морозный узор на поверхности воды.
– Хватит! – закричал Марк.
Боль распространилась по руке, обожгла плечо, пронзила сердце. Марк задохнулся и повис на вмороженной по локоть руке. Зал закружился в безумном хороводе.
И неожиданно все прекратилось. Марк сидел на земле и тупо глядел на руку целую и невредимую.
– Вставай, Марк, – в самое ухо прокричал змей, – скорее!
Наёмник вскочил и оглянулся.
Куда-то исчез зал с ледяными глыбами. А морозный свежий воздух сменился обжигающе горячим, сухим, как в пустыне.
Сам Марк оказался на берегу странной реки, через которую был переброшен ещё более странный мост. День в разгаре, солнце прячется за мохнатыми, как борода старца, белесыми облаками.
Марк внимательно пригляделся. В реке была не вода, огненный поток, зажатый с обеих сторон высокими берегами, бурлил воронками, плевался искрами, как рассерженный змей ядом.
Вокруг, подступая едва ли не к самому берегу, высились отвесные скалы без единого зеленого пятнышка растений.
Рядом застыл ларг. Он был в обличии ящерицы и видимо чувствовал себя как дома.
– Где я?
Ларг помедлил с ответом, покосился по сторонам и сказал:
– На огненной реке. Мост видишь? – спросил ларг и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Василика должна перейти через него, чтобы попасть к Предкам. Но когда царевна пойдет по мосту, вслед за ней кинуться слуги Ящера, станут толкать её, чтобы она упала вниз и на всегда осталась здесь.
Мост, казалось, был создан из обожженной земли, широкий у берегов и узкий на середине.
– По нему и без помех со стороны пройти сложно, а уж если толкать станут!.. – с сомнением покрутил головой наёмник.
– Она пройдет, – уверил ларг. – Только не пропусти слуг Ящера. – Рядом с мостом, под большим валуном, лежит меч. Возьми его.
Наёмник подошёл к камню и с сомнением поглядел на него. Валун казался вросшим в землю много-много лет назад. Как его сдвинешь? Но змей выжидающе смотрел на него, и Марку ничего не оставалось, как попробовать сдвинуть его и добраться до спрятанного меча.
Края камня показались гладкими, словно стёртыми сотнями рук.
– А кто-нибудь уже сдвигал валун? – с сомнением спросил Марк.
– Только один, – ответил ларг.
– Один?!
Марк вдохнул обжигающий жар, крепко упёрся ногами в сухую землю, а руками – в валун, поднапрягся. Камень качнулся, но остался на месте.
Марк озлился. Подставил плечо, навалился всем телом. Тяжело заворочался валун, словно старик, не желающий слезать с тёплой печи, попытался вернуться на место, но Марк подналёг – и случилось невероятное: огромный камень сдвинулся и тяжело перевалился на бок, открывая заветное сокровище.
На дне неглубокой ямы лежал меч, ножен при нём не было. Он отличался от меча Марка, как тяжеловоз отличается от прекрасного скакуна. Работяга, предназначенный для изнурительного труда, он не блистал красотой, зато мог выполнить такую работу, которая была не по силам никому другому.
Рукоять, без каких-либо украшений, удобно легла в ладонь. Марк для пробы взмахнул. Клинок сверкнул, рассекая воздух, и словно могучий воин обрадовался освобождению. Верой и правдой станет он служить новому владельцу.
– Начинается, – сказал ларг.
Марк не заметил, откуда взялась Василика. Она стояла в нескольких шагах от середины моста и отчаянными глазами смотрела на Марка. Наёмник увидел её ужас и сомнения. Царевна не верила, что удастся пройти.
И тогда Марк крикнул:
– Ты должна постараться, царевна. Если ты сама не захочешь перейти мост, то я ничем не смогу помочь! Не бойся. Я удержу всю нечисть, ты только иди, не оступись.
Василика кивнула головой, повернулась и сделала первый шаг по мосту.
В тот же миг за спиной наёмника раздался жуткий вой. Ларг подпрыгнул не хуже зайца и вцепился в штаны Марка. Наёмник резко крутанулся на пятках.
Недалеко от него поднялась пыль, закрутилась в воронку. Смерч разрастался, ширился, набирая силу. Ветер выл, словно голодный волк зимней ночью.
От смерча отделились два поменьше и устремились к мосту. По мере приближения они начали меняться, словно торопливый мастер вылепливал из мягкой глины новый образ. Примялись бока, изогнулась верхушка, упираясь в землю. И перед наёмником вырос огромный волк. Рядом с ним из второй воронки появился его собрат.
Волки зарычали в унисон, перекрывая шум большого вихря, оскалились и одновременно прыгнули. Два
