Гнусными рожами так называемых «передовиков производства» были заклеены все доски почета, они получали больше всех денег — что еще больше усиливало ненависть вечно пьяных честных рабочих. Общество четко делилось на отважно жрущих бормотуху противников режима и продажных тварей, работающих на упырей-коммунистов. У одних были только расстрелы, компостные ямы, лагеря и Колыма, а у других — цветные телевизоры, холодильники со жратвой и автомобили. Эти не спали в ящиках возле станков, у них были кооперативные квартиры и дачи. Правда, у алкашей тоже были квартиры, но те квартиры коммунисты раздавали бесплатно, а потому жить в них было неприятно. Плюс их нельзя было пропить, и это порождало особую ненависть к режиму. Хорошо хоть сейчас их можно продать за полмиллиона долларов, хоть какая-то польза.
Тяжело было жить честному человеку. От беспросветной нищеты спасало только бухло, жрать которое приходилось ежедневно, чтобы хоть как-то забыться в коммунистическом аду. И хотя многие говорят, что в СССР была уравниловка, что алкаш-работяга и продажная сволочь-передовик получали одинаково, но на самом деле все было гораздо страшнее — так, как правдиво написано выше.
Конечно, с падением тоталитаризма ничего подобного не стало. То есть сначала не стало работы, а уже вместе с ней пропала необходимость работать. Сильно подешевела водка, которую стали продавать свободным людям круглосуточно. Тем, кто не хотел покупать водку, невидимая рука рынка подавала жидкость для мойки стекол, «Красную шапочку» и «Попугая». Честные рабочие, скинувшие оковы коммунистического рабства и оставшиеся без работы, запили с утроенной силой. Правда, начали травиться и умирать по полмиллиона в год, но разве стоит говорить о такой ерунде на фоне свободы? Они выбрали себе алкаша-президента, который пьяным падал с моста, не стеснялся в пьяном угаре плясать перед публикой, прилюдно ссать на колеса самолетов, дирижировать оркестром и убывать с приемов завернутым в ковер. Наступило всеобщее счастье.
Вокруг открылось море новых возможностей. На улицах выстроились полчища проституток всех возрастов и самого разнообразного ценового диапазона. Заработали круглосуточные притоны на любой вкус. На голубом экране телевизора игриво заулыбались парни той же ориентации. В изобилии появились наркотики, которые свободно употребляют свободные дети свободных рабочих. Открылась масса игорных заведений и казино, где можно спустить любые деньги. Только денег почему-то не прибавилось. Но зато не надо работать и можно спокойно пить и ширяться.
— А откуда появилось выражение «Не пьешь — значит стучишь»?
— Пей, а не то застучишь.
— Дмитрий, ты неоднократно писал, что в Советской армии очень многие солдаты постоянно бухали.
— За всю Советскую армию поручиться не могу, я во всей не служил, и что в ней во всей творилось, не видел.
— Откуда они алкоголь то брали, ну, или деньги на него?
— Воровали госимущество, продавали и пропивали. Родители присылали деньги, очень много.
— Все, как обычно.
— Родители и алкоголь присылали. Как-то раз на Новый год прислали, бойцы пережрались, вчетвером снасильничали девку и получили по пять лет каждый.
— Где же теряется корень вертикали, усиленно укрепляемой сверху?
— В людях.
— В прошлом году работал на заводе. Был там один мужик, который два месяца подряд по 12 часов каждый день без выходных пахал. Копил на что-то. Соответственно, за эти месяцы зарплату он получил выше, чем начальник смены. Так что, думается, хорошо зарабатывать можно при любом режиме.
— Я все про тебя Валерии Ильиничне расскажу.
— Дмитрий Юрич, ты читал книжку Ширянова «Низший пилотаж» про наркош, сидящих на винте?
— Конечно. И даже автора лично знаю.
— Он описывает перестроечный период. Вопрос: действительно ли наркота уже тогда была в России или же это преувеличение?
— Там про винт, камрад. Винт не наркотик в привычном понимании, его добывают из доступных продуктов.
— Вообще-то при совдепии тоже не все так радужно было, иначе не развалили бы.
— О, эксперт пошел — демонстрирует законы логики в действии.
— Десять-пятнадцать рублей премии в месяц за перевыполнение плана, согласитесь, немного — при зарплате в 180 рублей!
— Для ленивого дебила — в самый раз.
— Я это из личного опыта знаю, так что не надо ля-ля про дачи-машины-кооперативы.
— Что, не смог заработать?
— Надо было исхитриться на двух работах устроиться и, соответственно, на обеих не переламываться, иначе фигу выдержишь работать по 12 часов каждый день.
— Что, суки-большевики работать заставляли?
— На одной работе, работая добросовестно, я лично мог заработать максимум рублей 220–250.
— Ну и дурак. Ты, поди, и сейчас 10 тонн баксов заработать не можешь?
— И это с «бригадирскими» и сверхурочными. Не жирно, хотя на жизнь хватало. Но только на нее, без излишеств.
— Такова доля идиотов.
— Я заводу всю жизнь отдал, а толку? Вот скоро на пенсию — и что имею? Ничего.
— Поделом тебе, лодырь.
— А в ужасных демократических Европах страшный оскал демократии: государство спонсирует тунеядцев вроде Тарковского, производящих контент, который нравится жалким тысячам, и даже не думает обращать внимание на мнение Валуевых. Срочно надо тоталитарно запретить, чтобы торжеству Верок Сердючек и Бритни Спирсов ничего не мешало.
— Кто бы мог подумать! Расскажи, сколько миллионов негров, индусов, малайцев потребовалось ради этого умертвить?
— А вот если, к примеру, МНС не хочет крутиться в колхозе, а хочет глядеть в свой микроскоп и за это еще и деньги получать? Что вы ему скажете? «Сиди и не жалуйся»? Или, скажем, учитель, которого тянет детишек учить, а не морковку перебирать. «Сам виноват»?
— А вот если библиотекарь хочет получать столько же, сколько Абрамович? Что ты ему скажешь?
— Хм! Зарплату в 180 р. надо помножить на 100, если не больше. Тогда будет с чем сегодняшним сравнить.
— И цены не забыть помножить. Особенно на жилье.
— Хочешь жить, как Абрамович, делай то же, что Абрамович.
— Как говорится — бог навстречу. Такова твоя судьба.
— И на какие деньги это бесплатное жилье строилось?
— Да на твои, конечно же. На те 100 тысяч рублей, что ты в месяц зарабатывал, яростно ковыряя в носу.
