углу зала, натянуто-радушно заулыбалась и заговорила о том, что, наконец-то, удалось собрать вместе друзей, коллег, уважаемых партнеров, и что теперь все знают, где офис их фирмы.
Выступили Сергей Павлович и невысокий кругленький человек, отрекомендовавшийся деловым партнером. Сергей Павлович энергично заявил:
– Хочу выразить всем присутствующим большое человеческое и вместе с тем депутатское спасибо! – И дальше, видимо по привычке, о том, как много сделано и предстоит сделать.
Кругленький человек сказал, что хочет «высказаться в порядке соображений» и долго рассуждал о трудностях ремонта в холодном климате.
Борька наклонился к Олегу и зашептал:
– Это – бывший здешний хозяйственник. Брался проповедовать пьяному дворнику трезвый образ жизни.
Бывший хозяйственник вдруг заявил:
– Как сказал недавно наш президент..., – и стал зачитывать длинную цитату.
– Вот, люди! – изумился Борька. – Надо же! Даже из этого, из нынешнего цитаты выщипывают.
– Вообще-то, – отозвался Олег, – президент без царя в голове, конечно, не особо смотрится.
– Тебе бы только критику навести, – буркнул Борька. Официанты начали убирать ширмы, и присутствующим открылась вторая половина зала. Борька подтолкнул Олега и шепнул:
– В таких делах главное – не теряться. За мной!
Их соседями оказались два средних лет мужчины в темных костюмах, но без галстуков. Борька услужливо налил им коньяку, расспросил, кто они такие и даже попытался найти общего знакомого, но запамятовал его фамилию.
Ирина поговорила с Артамоновым и подошла к ним. Откуда ни возьмись, появился Михаил Борисович Вейтер и спросил:
– Ирочка, а вы говорили, что будут люди с вашей прежней работы.
Она немного растерялась, помедлила, будто соображая, слышал ли кто-нибудь их разговор, и нехотя ответила:
– Вот, собственно. – И показала на Олега.
– А! – удивился Вейтер. – Я думал, что это ваш сотрудник. – И обратился к Олегу: – Вот моя визитка. Я консультирую комиссию по приватизации. Мы разрабатываем проекты нормативных документов. – Высмотрел на столе подходящий бутербродик и налил в бокал белого вина. – Процессы сейчас очень быстро развиваются. Времени на адаптацию мало. Частный интерес очень мощно заработает. Ведь либеральные принципы универсальны. Они расставят все на свои места достаточно скоро. Рост потребления элиты – это важный пример для остальных.
– А вдруг социалисты правы окажутся, – влез в разговор Борька.
– Это в чем? – развеселился Вейтер.
– В том, что демократия – это форма найма парламентариев крупным капиталом.
– При чем тут найм? – удивился Вейтер. – При чем тут это? Собственники – сами по себе; парламентарии – сами по себе. Дикость какая-то представлять, что одни других нанимают. Это, молодой человек, вы сильно путаете реальные вещи.
– А поконкретнее можно сформулировать, что мы путаем? – спросил Борька, нежно улыбаясь после четырех рюмок коньяка.
– Да как же! Либерализм, демократия – это этика и свобода каждого, кто хочет реализовывать свои устремления. – Вейтер всем видом показал, что продолжать разговор ему неинтересно и окликнул кого-то у соседнего столика.
Ирина тоже ушла. Борька подлил себе коньяку:
– Началось с колбасизации экономики, а закончиться может фиг знает чем.
На другой стороне широкого стола весело проводила время компания из трех человек. Один из приятелей говорил другому:
– Яков! Всегда будь таким, какой ты есть! А можешь быть лучше – будь!
Откуда-то сбоку донесся громкий бас:
– Не, ребята, в ближайшие годы золотого сечения не предвидится!
Олег подумал, что пора уходить; тем более что Борька налил себе еще одну рюмку.
В фойе Ирина провожала гостей и обещала, что на днях обязательно к ним заедет. Сергей Павлович стоял у стойки вахтера и раздраженно разговаривал по телефону:
– Как это?! Как кобель сбежал? Да ты что! – И пояснил Ирине: – На даче пес решетку сломал. – И опять в телефонную трубку: – А вы чего там все смотрели?! Прогрыз даже? И куда? К соседской суке? И еще забор разворотил! Вот, зараза! А сука большая или маленькая?
Борька оглянулся и шепнул Олегу:
– А это для кого значение имеет? Я что-то не врубился... А в целом компания здесь подобралась интересная и поучительная. Как говорилось у нас в красном эскадроне: «Позор пессимизму мрачных!» Хи-и!
Олег позвонил Ане в воскресенье утром и предложил:
– Пойдем куда-нибудь. В кино или кафе. Хочешь?
– Ко мне сегодня приехать должны, – сказала она. – Картошку привезут. Девочки посылают, а наш бывший ученик привезет. Не знаю, сможет ли он целый мешок до квартиры донести.
– Если двоек ему не ставила, донесет.
В Анином дворе Олег опять столкнулся с недовольной женщиной и поздоровался. Она посмотрела на него подозрительно и что-то шепнула подруге, с которой прогуливалась.
Аня открыла дверь, и Олег сразу спросил:
– Привезли? Нет еще? А картошка какая? Что за сорт? В коровняк сажали-то, али как?
– Все расскажут, когда привезут.
Олег прошел в комнату. Окно было приоткрыто. Ветер трепал занавеску. Она стелилась по журнальному столику, задевала высокую вазу.
– Садись. – Аня показала на кресло у журнального столика.
– А ты?
Она отодвинула стул из-под накрытого скатертью стола и села:
– Ну и как дела?
– Так удачно на этой неделе получилось, что расчеты пошли. Сам рот разинул от удивления. В общем, оказался в лидерах.
– А я опять думала: как-то стремительно ты возник. Не было, не было – и вдруг!
– Это плохо или хорошо?
– В том-то и дело, что я не знаю. – Она отвернулась к окну.
– Это я тебе не могу объяснить – чем не угодил.
– Не в тебе, конечно, дело, – тихо говорила она. – Просто я тебя другим представляла. Или нафантазировала.
– Ты хочешь сказать, что в людях не разбираешься, и поэтому обо мне ничего путного подумать не можешь.
– Почему не разбираюсь? – удивилась она.
– Потому что считаешь меня темной личностью.
– Если бы так было, я бы тебя в гости не пригласила. Но ты красуешься, если ловишь меня на словах.
Раздался звонок в дверь. На пороге стоял здоровенный детина. Перед ним на полу лежали два почти полных мешка.
– Анна Николавна! – выкрикнул детина. – Здрасьте! Во! Доставил! Еле вас нашел! – И вытер нос рукой.
– Здравствуй, Толя! Проходи! – строго сказала Аня. – Картошку, пожалуйста, вот сюда, в угол. А теперь руки мыть и обедать.
– Не, я уж поеду. – Толя отрицательно покачал головой.
– Поешь и поедешь.
