бормотал непонятное словосочетание 'дыра в бюджете'. Можно было выяснить, где у автобуса парк, добраться туда, расспросить всех водителей, очистить совесть. Но, во-первых, он не помнил номера автобуса: он всегда заскакивал в первый попавшийся, не глядя, потому что всего три остановки по прямой, - и хотя этой причины было самой по себе достаточно, была и вторая: Алик был ужасно нерешительным.
Мама знала про Алика всю правду, но все равно стала бы ругаться, как будто это что-то могло изменить. Алик тоже знал всю правду про маму и поэтому не торопился домой. Он просидел на автобусной остановке около часа, придумывая разные маловероятные приключения, в ходе которых он мог бы лишиться зонтика так, чтобы его не отругали, но в результате поплелся домой и рассказал правду. И мама ругалась.
Второй зонтик он эффектно подарил девушке на третьем курсе. Шел дождь такого напора и грохота, что прохожие улыбались друг другу, как люди, попавшие в общую беду. Алик шел домой от метро, а перед ним семенила босая и совершенно промокшая девушка. На ней было потемневшее от влаги красное платье. Туфли она держала в руках. Алик догнал ее и накрыл широким черным зонтом. Она обернулась, - у нее оказались очень ярко накрашенные губы, а по щекам текла тушь.
- Спасибо, но это, боюсь, уже не поможет, - сказала девушка. И засмеялась.
Она смеялась всю дорогу и продолжала зачем-то вяло отказываться от его помощи, пока они не дошли до ее подъезда. Тогда Алик сложил зонт и протянул ей со словами: 'Берегите себя'. Она сказала:
- Да ну, зачем.
Он проникновенно ответил:
- Я очень вас прошу.
И посмотрел ей в глаза. Он потом очень гордился этой своей импровизацией. Это было как в кино. Он протягивает ей зонтик и проникновенно смотрит в глаза; она вдруг перестает улыбаться, как бы осознавая всю важность момента, и повинуется этому взгляду, протягивая руку за мокрым зонтиком. Затем она поворачивается, чтобы уйти, но вдруг останавливается, поспешно роется в сумочке и протягивает ему какую-то монетку, что-то бормоча про примету, а потом убегает в глубь подъезда. А он идет под дождем к себе, поглаживая монетку большим пальцем, прокручивая в голове варианты возможного развития событий. Он идет по улице и узнает ее по зонтику. Она дает объявления в газеты и на радио, чтобы его найти и отблагодарить, и он случайно находит одно такое объявление на автобусной остановке, с фотографией зонтика. Он завтра придет к ее подъезду с большим букетом и будет ждать ее, а она выйдет с ярко-накрашенными губами и засмеется.
Но Алику не то чтобы понравилась девушка - его захватил сам сюжет. Так что если она потом и пыталась его разыскать, то он ничего об этом не узнал, а сам был, как уже говорилось, слишком нерешительным, чтобы воплощать свои романтические фантазии. Хотя нерешительность тут отходила на второй план, конечно: может быть, если бы девушка ему понравилась, он бы и совершил что-нибудь эдакое, прекрасное. А так - зачем.
Монетка оказалась английской. Он покрутил ее в руках и положил в стол, где у него валялась всякая всячина, а маме сказал, что забыл зонтик в автобусе - как много лет назад. Мама точно так же ругалась.
Потом времена изменились, мама бросила работу инженера и открыла точку на рынке. Алик закончил институт и пошел к маме торговать зонтиками. Зонтики покупали в основном женщины, скучного вида любительницы дешевизны, целевая аудитория брендов 'Пер Кордон' и 'Луй Воттун'. Женщины были разного возраста, женщинам было важно, чтобы зонтики не выворачивало ветром, но ни у одной не было ярко накрашенных губ, и ни одна не смеялась. Не то чтобы Алик скучал по незнакомке. Он ничего о ней не знал, чтобы скучать. Но после встречи с ней он понял, что 'хорошо' - это когда женщина рядом смеется. Да, думал Алик, проблема именно в этом: все эти женщины не смеются. У них нет повода красить губы, потому что им нечего подчеркивать. Брови многие из них исправно выщипывают, потому что брови - рабочий инструмент, они их хмурят, демонстрируя озабоченность, возмущение, недоверие, пристальность, гнев, обиду - кучу разных эмоций, с которыми смех или даже улыбка совершенно несовместимы. Поэтому когда у Алика появилась напарница Галя, хохотушка на каблуках, он сразу влюбился. Ведь что такое любовь? Это когда ты не можешь оторвать глаз от ее лица, пока она смеется. И пытаешься все время сделать что-то такое, чтобы она засмеялась снова. И тогда можно будет опять смотреть и не отводить глаз.
Мама была не слишком довольна выбором Алика, потому что Галя была без высшего образования и приехала покорять Москву из какой-то украинской глубинки, совсем как ее собственные родители. К тому же Галя на нее работала. Такой шаг назад в семье советских интеллигентов был крайне нежелателен. Но, присмотревшись к потенциальной невестке, она обнаружила, что Галя 'бойкая и хваткая' - а значит, сын попал в надежные руки. И отвела Галю в сторонку, чтобы дать ей необходимый женский совет: милочка, если ты что-нибудь от него хочешь, бери все под свой контроль, сам он ни на что не решится. В отца пошел, такой же мямля и тютя.
Свадьба была скоропостижной. 'Он женился, не приходя в сознание от любви', - рассказывала потом мать соседкам по подъезду. 'Не приходя в сознание - это точно! - смеялась Галя. - Он забыл взять зонтик, хотя я его просила - привези в ЗАГС зонтик, обещали дождь! Я его специально еще месяц назад под прилавок отложила, он белый в маленькую розочку, то что надо для такого случая. А он забыл, и букет свадебный тоже забыл, пришлось в последний момент кого-то к метро посылать за цветами'.
Алик чувствовал себя счастливым. Он еще подумал: вот, например, когда фильм хорошо заканчивается, обязательно звучит какая-нибудь проникновенная музыка, так что ты обязательно плачешь, и даже если очень постараться не заплакать, все равно немного коварной влаги выступит на глазах, а все почему? Потому что хеппи-энд не может не вызывать слез счастья. Так и со свадьбой: разве можно не чувствовать себя счастливым, когда вокруг столько нарядных людей и вкусной еды, как в детстве по праздникам?
Это был третий раз, когда Алик забыл зонтик.
Четвертый раз в некотором смысле можно считать продолжением третьего: дело было перед медовым месяцем, сборы были сумбурными, и Алик опять забыл зонтик, тот самый, белый в розочках. Хотя Галя несколько раз напомнила, что если он забудет, а дождь все-таки пойдет, им придется искать новый зонтик неизвестно где, за неизвестно какие деньги, а главное - даже с помощью разговорника она ни за что не сможет произнести слово 'зонт' по-французски. И с чего его мать вообще решила, что Париж - это город любви? Вместо того чтобы ощутить себя счастливыми молодоженами, они будут чувствовать себя неуклюжими туристами. На них все будут смотреть как на идиотов. Может быть, стоит взять с собой свадебное платье и весь медовый месяц проходить в нем? Ну, чтобы люди с первого взгляда понимали, что они не идиоты, а молодожены.
В результате Галя все-таки не взяла платье, а Алик все-таки не взял зонт. Но решил изящно искупить свою вину, подарив ей новый. Он воображал, как будет шариться по Парижу с разговорником, заходить в маленькие магазинчики и приставать к усатым лавочникам, произнося с акцентом что-то вроде 'Скажите, мсье, где я могу купить зонтик для моей жены?' - и все это ему почему-то представлялось под звуки гармошки.
В настоящем Париже были обычные городские звуки, не оказалось усатых лавочников, а зонтик по просьбе Алика купил экскурсовод. Это был изящный дамский зонт-трость, с видами Парижа и с рюшами по краям. Галя потом повесила его на самом видном месте в прихожей и на неизменные вопросы гостей отвечала: 'А, это мне муж в Париже купил'. Хотя, едва получив подарок, она принялась ругать Алика за дыру в семейном бюджете. Тогда Алик впервые подумал, что все женщины устроены одинаково. Что такое дыра в бюджете? Что это за страшный монстр, которого так боятся все жены и матери? Дыра в бюджете. Дыра в бюджете.
* * *
Алик зашел в подъезд, бормоча себе под нос: 'Дыра в бюджете. Дыра в бюджете'. Галя ждала снаружи, недовольно скрестив на груди руки. Все женщины устроены одинаково, они боятся дыр в бюджете и скрещивают руки на груди, когда недовольны. Они впервые собрались в настоящий семейный отпуск - Алик и три поколения его родных женщин: мать, жена и дочь тринадцати лет. Все три стояли сейчас у подъезда, похожие как матрешки, скрестив руки на груди, одинаково нетерпеливо вздыхая.
Он опять забыл зонтик. Значит, он в пятый раз за свою тридцатисемилетнюю жизнь слышит про
