абракадабра вышла из-под моих пальцев, не помню, какое движение или мысль преобразились в таинственное чародейское слово, не имеющее смысла, но имеющее силу. Томаса резко выпрямилась, потеряла равновесие, пошатнулась, я рванулся к ней - не дать ей упасть на крутые каменные ступени, - успел, подхватил, прижал к себе.
Все кофейные чашки, коробки от пиццы и прочей готовой еды с доставкой на дом, все переполненные пепельницы, что скопились за последнюю неделю на моем столе, были сметены подолом ее платья. Поскользнувшись на кофейной гуще и картоне, я упал не выпуская ее из рук, и кто-то из нас, брыкаясь в испуге, пнул системный блок моего компьютера. Он упал с подставки, шнур питания выдернулся. Последние пять минут текста, начиная с пропажи кольца, слизнула языком священная корова мироздания.
Потом я, конечно, восстановил заключительные сцены. Томасы там уже не было. Была составленная из букв героиня романа, красивая бойкая девушка, в высшей степени привлекательная и милая. Томасы там не было. Она сидела на подоконнике, наморщив лоб, наблюдала за потоком автомобилей далеко внизу и требовала вернуть ее обратно во имя долга. Единственная ее просьба, которую я наотрез отказался выполнить. Я не чародей, не маг и не волшебник. И теперь это обстоятельство делает меня насквозь, без опаски, счастливым. Я наскоро закончил роман пышной свадьбой, ни словом не упомянув о растерянности свиты и разочаровании жениха, случившихся, когда невеста не вернулась с обручальным кольцом. Ее, конечно, искали, но не нашли - ни в замке, ни под окнами замка, ни в саду, ни в садовом пруду, ни в соседней реке, и слухов о ней не дошло больше ниоткуда и никогда. Все это я утаил от моих дорогих читательниц - что им до того, как оно было на самом деле? Получилось красиво, и я усилил эффект, посвятив последние полстраницы замечательному поцелую - я писал его почти с натуры.
Вот, собственно, и все. Как уже сказал, я женюсь. У меня будет лучшая жена в мире. Ей повезло значительно меньше. Но я буду стараться, честное слово.
И ДВА РУБЛЯ АВТООТВЕТЧИКУ
В жизни Вероники Мармаревой были две большие проблемы: ее собственное имя и то, что она была хорошей, старалась изо всех сил.
Правила она усвоила отчетливо и твердо: нельзя никого обижать, особенно маму, со всеми надо делиться и всем уступать, особенно маме. Другим нужнее, и для себя просить - некрасиво, и не спорь со старшими, и не выпендривайся, мама расстроится, что соседи скажут, и у других дети как дети...
А с именем тоже все просто: имя свое считала Вероника очень глупым и напыщенным, похожим на гибрида какого-то или мутанта. То ли овцебык, то ли камелопард. Не Вера и не Ника, а нечто между, серединка на половинку.
Наличие в мире таких выдающихся Вероник, как Тушнова, Долина и мексиканка 'Дикая Роза' Кастро, не спасало: они-то - во! А она что? Одно слово, бестолочь.
Маме Вероники имя, наоборот, очень нравилось. Гораздо больше, чем сама дочь. Имя-то мать сама выбирала, со значением, для успеха в жизни: 'приносящая победу' - чтобы дочь матери в нелегкой жизненной борьбе победу принесла. Раз уж самой Виктории Александровне громких побед не выпало, так пусть доча расстарается, мать утешит и порадует. Со значением имя, полезное, тут уж мать не подвела, выбирала осмотрительно, не торопясь.
А дочь - другое дело. Какая родилась, такая и родилась, тут ничего не поделаешь. Бери что дают, как говорится.
Еще в Никусином детстве начала Виктория Александровна подозревать неладное. Бывало, показывают по телевизору юное дарование: малявочка, из-за рояля не видно, а играет на международном конкурсе. Тут Виктория Александровна Никусю за рукав дерг: смотри! Вот чего люди достигают в твоем возрасте, а ты до сих пор гаммы да упражнения. А у дочи на лице ни энтузиазма, ни упрямства не засветится, а так только, слабая извиняющаяся улыбка. Пустышка в жизненной лотерее. Но ни от музыкальной школы, ни от художественной, ни от хореографического кружка доча не отказывалась и ходила на занятия прилежно. Потому мать долго еще лелеяла сладостные надежды - сама себя обманывала, конечно, но горечь разочарования так сразу ведь не проглотишь, вот и подслащивала себе пилюлю. Нигде никаких успехов Никуся не добилась, в международных конкурсах не участвовала, государственной стипендии не получала и мать никак не прославила.
Порой Виктория Александровна корила себя за недостаток материнской любви. Ведь понятно - лучше всего было бы назвать дочь так же точно Викторией: римская победа посильней греческой оказалась даже исторически. Но смалодушничала в свое время Виктория Александровна. Вроде никогда не была суеверной, наоборот, партийная была, но дочери свое имя дать побоялась. Говорят же, что в семье нельзя двоим с одним именем быть, плохая примета. Особенно нельзя младенца в честь живого родственника называть: младший старшего сживет со свету.
Вот и не поделилась победным именем с дочерью, может, этой малости как раз и не хватило Никусе, чтобы стать утешением и гордостью матери.
Что у самой Виктории Александровны с таким именем жизнь не сложилась, так на то у нее были уважительные причины. А дочь - дочь на всем готово росла, ей и оправдаться нечем.
Ты просто мутант какой-то, часто говорила Веронике мать, учительница биологии. А еще называла ее 'рецессивной формой' и поясняла: от нас, мол, с отцом в тебе только слабые черты, нежизнеспособные. В процессе эволюции, в борьбе за существование такие вымирают - и поделом. Потому что естественный отбор всегда прав.
Отец давно ушел из семьи, поэтому мама была особенно ранима и беззащитна, расстраивать ее было нельзя. Тем более что если бы Никуся была ребенок как ребенок, то и отношения в семье были бы здоровые. А так мать все силы положила на Никусино воспитание, потому и мужа удержать не смогла.
Чтобы мама не расстраивалась, она и школу без троек закончила, и в вуз поступила, но не по стопам матери, а на филфак, потому от что резаных лягушек Веронику тошнило до истерики.
Так и замуж вышла.
Все равно ее первые любови все как одна случались безответными, да и мать объекты не одобряла. Хотя переживать ей особо не пришлось, потому что на девичью честь Вероники никто никогда не покушался. Уж больно невзрачная она была. Не красивая, не страшненькая, совсем никакая. Ее даже вовсе не заметить запросто можно было. На школьные дискотеки она приходила в купленных Викторией Александровной нарядных платьях. Это могло бы превратить ее в мишень для насмешек, но даже в этих нелепых тряпках Вероника оставалась совершенно незаметной.
Мать была недовольна даже тем, что Никуся с ней никогда не спорит. Вот ведь безответная! - ругала она дочь. Тебя так и в жизни заклюют и затрут, а ты за себя постоять не сможешь. Дочь не возражала и на это.
Так что и насчет жениха не возразила. Конечно, Виктория Александровна не сама его нашла. Просто помогла бестолковой дочери не упустить момент.
Дело было так. Девчонки с факультета по праздникам и прочим выходным бегали на танцы в военно- морское училище. Вероника не очень понимала, зачем ей тоже нужно с ними ходить, но мать настояла на своем, как всегда, без особых усилий. А в том году в училище приехали на практику выпускники аж из Питера. И один из них, парень серьезный, на вид старше своих лет, с усатым, но немного рыбьим профилем, почему-то из всех филологичек выбрал невзрачную Никусю. Он вообще практичный парень был, увидел, что в городе К. подушки дешевле, и купил пару, домой отвезти. А может, и не потому. Может, в тот год подушки дефицитом были. Уже и не вспомнить. Так или иначе, купил он эти подушки, как раз когда шел в гости - с Викторией Александровной знакомиться. Ну и конечно, девать их было некуда, так с подушками и цветами он в первый раз в доме и появился. Цветы будущей теще вручил, а подушками произвел на нее же неотразимое впечатление. Они быстро поладили и обо всем договорились.
- Да вы не беспокойтесь, Виктория Александровна. Я же понимаю, что Никуся не такая, как все...
Весь позор матери заключался в этих словах. 'Не такими, как все' могли быть выдающиеся пианисты или другие великие люди. За славу и всенародное признание им можно было многое простить - так понимала Виктория Александровна. А недотепе Веронике, которая звезд с неба не хватает, странностей не положено. И кто виноват? Мать виновата, не на школу же валить, если мать сама педагог с большим
