– Слушай, Гена, у тебя как со временем?
– Да пруд пруди этого времени. Если бы оно еще как-то оплачивалось. Завтра сажаю своих брахманов на поезд до Северной Венеции, и кукую, как кукушка на дубу… – Панина явно несло.
– В общем, держи мою визитку. И загляни ко мне в самое ближайшее время. О'кей? – Петр Ильич вел себя по-барски.
– Чего-о? Казино-о? – Панин глядел на Козырева, как пятилетний ребенок на Деда Мороза. – Так ведь я самый незаменимый для тебя человек! Ты сечешь?
– Геннадий, не зарывайся! Приходи, и побазарим, о'кей? – Козырев решил быть осторожным. – А сейчас у меня здесь момент истины намечается.
– Понял, не дурак!
Он действительно тотчас растворился в толпе, тем более что рядом мелькнула белая чалма. Козырев усмехнулся, подумав, что чалма была придумана мусульманами как хитро свернутый погребальный саван, «который всегда с тобой», дабы смерть не застала верного сына Аллаха врасплох. «Единственный остроумный человек на этом пиршестве мертвецов, да и тот индус!» – неожиданно заключил Петр Ильич. Его внимание привлекла молоденькая девушка – невысокая, коротко стриженная брюнетка, которая маялась, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь подойти поближе к «отцу народов», стоявшему у колонны в окружении нескольких человек. Кротов в основном кивал головой в ответ молодым людям в стандартной униформе из черных стильных пиджаков и причесок каре, что свидетельствовало об их принадлежности к молодой криминальной элите. Брюнетка во всей этой ситуации была явно неуместной.
Но очередь дошла и до нее, «доступ к телу», казалось, был открыт. «Что ж, пора трясти…» – Петр Ильич неторопливо направился к говорящим.
Завидев Козырева, Кротов заметно оживился:
– Извините, Ирочка. Всего одна секунда, чтоб поздороваться с этим господином. – Кротов театрально распростер объятия. – Где ж ты пропадаешь, друг дорогой? – После этой пафосной фразы Козырев учуял неладное, но отступать было поздно.
– Как всегда. Дела. Поездки. Пару дней, как из Лозанны и Лондона. Есть хорошие новости…
– Это мы обсудим позже. Сейчас для тебя ответственное поручение! – Кротов взял потупившую взор брюнетку под руку. – Ирина Яковлевна! Вот тот самый господин, который вам нужен. Это мой самый надежный партнер. Бизнесмен. Образованнейший человек. Специалист по аутизму, – улыбнулся своей находчивости Кротов, – Петр Ильич Козырев, прошу любить и жаловать.
– Очень приятно. – Козырев понял, что он проиграл сегодняшний спарринг с Кротовым, но, стараясь свести матч к ничьей, попытался продолжить разговор:
– Илья Михалыч… Я…
– О налогах ни слова, Петр Ильич, – схохмил Кротов, – об этом поговорим позже. Тем более я тебя на днях навестить собираюсь. Вот и потолкуем. А сейчас вручаю тебе это хрупкое создание. Будущую надежду нашей педиатрии. Помоги ей. Обязательно. Ирина Яковлевна…
– Можно просто Ирина, – робко улыбнулась девушка.
«Ну ты и жучара! – выругался про себя Петр Ильич. – И не сказал ничего толком, и бабу повесил на меня, и не в моем вкусе вдобавок…»
– Что ж, Ирочка, рассказывайте про ваши проблемы, может, что и придумаем, – выдавил из себя Козырев и направился к выходу.
Хотелось поскорее уехать из этого гадопитомника и выпить «безнадзорно», как выразился Панин.
– Мы куда-то поедем? – осторожно спросила Ирочка, еле поспевая за широкой поступью Петра Ильича.
– В мой офис. – Козырев уже втиснулся в свое пальто, ловко подставленное гардеробщиком и, немного смягчившись в предвкушении жизни, которая ожидала его за оградой этого «кладбища», добавил: – Где ваша шубка? Позвольте, я немножко поухаживаю…
Шубкой оказалось скромненькое пальтишко с вьетнамского рынка, напомнившее ему далекое прошлое.
– Это не вы случайно, Петр Ильич, проплачивали последнюю аппаратуру для республиканского центра? – попыталась завязать разговор Ирина Яковлевна.
– У меня прекрасный автомобиль, Ирочка, и в нем я отвечу на все ваши вопросы, – пообещал Козырев.
Он галантно пропустил даму вперед и махнул водителю, всегда сопровождающему его на такие питейные мероприятия, чтобы тот подогнал «мерседес» поближе.
Только сейчас, когда Ирина Яковлевна с жаром посвящала своего благодетеля в проблемы детей- аутистов, Козырев понял, чем взбудоражило его трогательное дешевое пальтишко, которое он только что держал в руках. «Почти такое же было на Тамаре, когда я в первый раз увидел ее возле училища!»
– А сколько вам лет, Ирочка? – Козырев явно задал этот вопрос невпопад, судя по недоуменному взгляду «надежды» педиатрии.
– Скоро двадцать один, я на четвертый курс в этом году перешла. А почему вы спрашиваете? Думаете, не справлюсь? Если у меня будут эти десять тысяч долларов, центр заработает…
– Ну что вы, конечно, справитесь. Только есть маленький нюанс. Прямо сейчас я такой суммой не располагаю. Бизнес ведь особая статья, вы, надеюсь, поймете меня. Придется чуть-чуть подождать…
Ирина Яковлевна сразу как-то обмякла и потускнела.
– Дружок, право, не стоит так расстраиваться. О'кей? Я ведь не сказал «нет». Кое-что предложить я, пожалуй, смогу… – Петр Ильич не любил поражений и решил отыграться. «Илья Михалыч у нас, конечно, известный акробат в области благотворительности, но и мы кое-что умеем!» – самодовольно подумал он.
– Ирочка, вы что-нибудь слышали о «колесе фортуны»?..
– Делайте вашу игру, господа! Пожалуйста, делайте свою игру, господа. Последние ставки, господа!
За третьим столом царило оживление. Пожилая француженка проиграла уже около десяти тысяч долларов, с невероятным упорством ставя только на красное и постоянно увеличивая ставку.
– Игра сделана, господа. Ставок больше нет, – буднично сообщила крупье.
За столом воцарилась неестественная тишина. Только маленький шарик из слоновой кости бежал по кругу, пытаясь остановиться, будто в изнеможении.
– Семнадцать. Черное, – громко возвестила крупье.
– О! Чьерт! – неожиданно взвизгнула старушка. – Вы плохо шарик делать!!!
Дилер, высокая красивая блондинка, с безучастностью исполинского насекомого сгребала проигранные ставки со стола.
Надо сказать, что отбор крупье производился с особой тщательностью. Принять кого-то значило отчасти посвятить в некоторые тайны казино. Поэтому сразу отметались кандидатуры уже поработавших в других заведениях – где гарантия, что это не лазутчики от конкурентов? Также большой отсев происходил в ходе собеседований с психологами – те проверяли не только готовность соискателей к будущим сражениям на полях из зеленого сукна, но и в первую очередь выясняли мотивации их прихода в игорный бизнес. Бритоголовых, быковатых молодцов, которые говорили, что пришли «ну это, типа, лохов разводить на бабки», отправляли назад в лохотроны. Быстроглазых брюнетов «жориков», блещущих знанием картежной терминологии и похваляющихся своими успехами в игре, также не принимали – тот, кто посвятил свою жизнь игре и обману партнеров, вполне может увлечься и сыграть против руки кормящей, то есть против самого казино. Да и притащить такие могут за собой черт-те кого – отбивайся потом.
Предпочтение отдавалось тем поступающим, которые честно признавались, что хотят работать в красивом месте за неплохие деньги, ощущая при этом не только ответственность за немалые ценности, проходящие через руки, но и остроту процесса игры. Из них наиболее желательными оказывались бывшие бармены, люди в основном не пьющие и умеющие моментально оценивать не только выпитое посетителем, но и его самого. Из девушек же предпочтение отдавалось бывшим кассиршам и продавщицам престижных магазинов – их умение работать с покупателями и быстро и точно считать ценилось высоко. На карточные
