входе свечами. Было тепло, сухо и пахло свечным дымом и ладаном.
При появлении в этом уютном и благостном мире двух растрепанных, промокших воительниц, внесших под своды храма суетность бренного мира, в церкви возникла тревога, бабушки испуганно обернулись, а когда одна из воительниц, та, что постарше, метнулась к книге, лежавшей на подставке перед батюшкой, тот от неожиданности даже замолк.
- Простите, - сказала батюшке Римма, - мы альбом ищем. Нам вашего не надо.
- Пожалуйста, - ответил батюшка.
Нет, подумала, смущенно ретируясь, Зоя Платоновна. Здесь бы он не оставлял. Ему нужно место, которое не закроют до утра.
Из церкви они пошли уличкой, дождь усилился. Калитка в одном из домов была приоткрыта. Римма сунулась зачем-то туда - навстречу ей выскочил пес, хорошо еще, что он испугался не меньше Риммы, и они отскочили друг от друга. По знакомому переулку они шли совсем медленно, заглядывая под деревья и в кусты, будто искали особые ночные грибы. Потом остановились перед открытым окном - протяни руку, возьмешь альбом. Так просто…
- Ну что ж, - сказала Зоя, - неудача.
- Погодите, я Мите свитер возьму, - сказала Римма, - и плащ. И вам тоже.
Поджидая Римму, Зоя Платоновна еще раз мысленно повторила их путь. Нет, альбом спрятать негде. Значит, поэт успел забежать к кому-то из знакомых. Или прошел таким путем, о котором Римма не знает.
Обратно они шли медленно, печально, по сторонам почти не глядели. Если их старьевщик перехитрил, то альбом пропал совсем. Зоя Платоновна подумала, что плохо оставаться совсем без денег, в командировке, в чужом городе, придется домой посылать телеграмму. Нелепо.
Они шли парком, церковь осталась сзади.
Римма сказала:
- Вы не беспокойтесь. Мы вам деньги все равно отдадим. Мы же понимаем, что вы для нас старались.
Вышла луна. Неожиданно стало светло, словно высоко в небе включили холодный фонарь. На аллее показалась компания ребят и девушек, которые нестройно, но громко пели о любви и дальних дорогах.
Женщины миновали статую колхозницы, потом дискобола.
Зоя Платоновна вдруг остановилась.
- Чего? - спросила Римма.
- Это не просто читающий юноша, - сказала Зоя Платоновна, - это юный Пушкин в Детском селе. Читающий Пушкин, понимаешь?
- Может быть, - сказала Римма, - никогда не приглядывалась. Они тут всегда стоят. С моего детства.
- Вот именно.
Зоя Платоновна показала ей на высокий побеленный постамент статуи. На белой краске подсветом луны был виден след грязной подошвы.
- А ну-ка, подсади меня, - сказала Зоя Платоновна.
- Вы что?
- Не возражай, - сказала Зоя Платоновна.
Римма подчинилась. Зоя Платоновна оказалась совсем не тяжелой. Она подтянулась, ухватившись за колени юного гипсового поэта.
Компания молодых людей поравнялась с ними и остановилась в изумлении.
- Бабушка, упадешь! - крикнул, кто-то из них. Остальные засмеялись.
Не обращая внимания на шутки, Зоя Платоновна добралась до большой гипсовой книги в руках поэта. Взяла то, что лежало поверх нее.
- Прыгаю! - сообщила она затем.
- Ловим! - закричали ребята.
Они сбежались к постаменту и подхватили бабушку. Зоя Платоновна одной рукой отряхнула юбку, в другой она держала альбом.
- Зачем у Пушкина книжку отняла? -спросил кто-то из ребят.
…- Книга на месте, - сообщила Зоя Платоновна. - Это, так сказать, второе издание.
Альбом был мокрый, она спрятала его под плащ.
- Как вы догадались? - поразилась Римма.
- Самое надежное место, - сказала Зоя Платоновна. - Снизу не увидишь, что там читает Пушкин. А он, оказывается, читает свой собственный автограф. А теперь побежали, Митя, наверное, совсем замерз.
И они бежали, мокрые, продрогшие, но не чувствовали ни дождя, ни холодного ветра.
© Кир Булычев, 2002
