– Вы хотите, чтобы все узнали о наших отношениях?- бросился в атаку Гамильтон.
– Никто меня не видел.
– Вы говорили с ним?
– Да.
– Никакой опасности?
– Никакой.
– Что вы хотели?
– Им надо заплатить.
– Уже сделано.
– Что вы имеете в виду?
– Наше первое дело.
– Я говорю о втором.
Брови Прэнс-Линча взметнулись вверх.
– Разве было что-то сделано?
– Я вас не понимаю.
– Пайп – жив! Ваши бездельники не справились… Я ничего не должен.
На лице Цезаря мелькнула слабая тень недоумения.
– Мистер Прэнс-Линч, вы издеваетесь надо мной?
– Измените свой тон,- не выдержал Гамильтон.
– Вы должны им тридцать тысяч долларов.
– Ни цента! Это дело меня больше не интересует.
Цезарь бросил на него презрительный взгляд.
– Будет лучше, если вы сдержите свое обещание.
– Уходите! Вам здесь больше нечего делать.
– Это – ваше последнее слово?
– И никогда не приходите сюда!
– Я скажу им об этом. Объясняться с ними вам придется самому.
– Шевельните только пальцем, и я упрячу вас за решетку.
На пороге Цезарь остановился и, перед тем как хлопнуть дверью, сказал:
– Не хотелось бы мне оказаться на вашем месте.
Едва Ален вошел к себе в номер, как к нему подскочил Баннистер.
– Я ищу тебя со вчерашнего вечера! Все тебя ищут! Беспрестанно звонит Прэнс-Линч… Раз десять приходила Сара. Я начал думать, что с тобой что-то случилось. Собирался уже звонить в полицию! Я…
Со странной улыбкой на губах Ален, как сомнамбула, прошел мимо Баннистера, не слыша, что тот ему говорит.
– Ален!
– Привет, Сэмми!
Он подошел к бару, налил в стакан виски и, не выпуская его из руки, вышел на балкон. Заинтригованный Самуэль последовал за ним.
– Ален, ты слышишь меня? Ты где?
– Я женюсь,- сказал Ален.
Лицо Баннистера расплылось в широкой улыбке.
– Правда?
– Можешь не сомневаться.
– Я знал, что ты к этому придешь! Великолепно! Конец нашим неприятностям! Самая богатая невеста в Америке!
– Богатая? Тьерри?
– Кто?
– Тьерри.
– Тьерри? Кто эта Тьерри? Ален? Не томи…
Ален стоял облокотившись о парапет балкона, увитого цветами, и думал, что никому не позволит украсть ее у него.
– Скоро увидишь. Она…
Он стал подыскивать слова, чтобы описать ее, но она не укладывалась ни в какое описание. Он неопределенно пожал плечами и сделал глоток виски.
– Чем она занимается?- не мог успокоиться Баннистер.
– Студентка. Психолог или литературовед… Что-то в этом роде…
– Где ты ее раскопал?
– Здесь… Краской из баллончика она писала гадость на моей машине. У нее изумительные волосы… она немного богемна… короче, такого вот типа.
– Как ее зовут?
– Тьерри.
– А фамилия?
– Не знаю. У нее серые глаза.
– Ты собираешься жениться на хиппи и даже не знаешь ее фамилии?- взорвался Баннистер.
Он похлопал ладонью по своему затылку.
– Нет, этот парень свихнулся! Самая именитая наследница Соединенных Штатов ползает у его ног, а он крутит любовь с нищей анонимкой! Я этого не допущу! Клянусь! Я буду защищать тебя от тебя же! Представь себе, что Сара, можно сказать, исповедовалась здесь прямо передо мной. Она без ума от тебя! Она рассказала мне о ваших планах.
– Каких планах?
– О вашем доме, самолете, яхте, лошадях… Ты начнешь с управляющего банком, а я стану начальником финансовой службы.
– Прими мои поздравления.
– Новый год вы проведете на мысе Шен, на собственной вилле.
– А?..
– Пасху на Багамах… Семья Бурже Пасху проводит обычно на Багамах. Сара рассказывала тебе о своей бабушке?
– Не помню.
– Ее зовут Маргарита. Потрясающая женщина! Ей 91 год! Совесть клана, в некотором роде.
Кто-то настойчиво постучал в дверь.
– Самуэль!
– Сара!- сказал Баннистер и бросился к двери.
Ален успел схватить его за плечи.
– Самуэль, слушай меня внимательно! Сейчас я спрячусь в ванной… Если ты только скажешь этой сумасшедшей, что я – здесь, даю слово, больше ты меня не увидишь.
– Ты не должен с ней так поступать. Она любит тебя, она хочет тебя, беспокоится о…
– Ты хорошо меня понял, Самуэль? Мне еще нужно сорок восемь часов, чтобы выбраться из сортира, в который ты меня запер. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Самое крупное состояние в Соединенных Штатах,- захныкал Баннистер.
– Не делай глупостей, иначе пожалеешь…
Бросив на него угрожающий взгляд, Ален скрылся в ванной и запер дверь на задвижку.
– Иду, иду,- прокричал Баннистер.
Он посмотрел на себя в зеркало, поправил воротник рубашки и открыл дверь.
