– Эй придется зашивать дырку, мэм, – сказал Макмиллан. – Пятнистый Койот сейчас ее приведет. Да вот и они.
К дому приближались голоса. Эй болтала не переставая. Индеец изредка вставлял слово. Дверь распахнулась. Девушка влетела в комнатку и сразу направилась к раненому.
– Ох, Зед! Силы небесные! Что с тобой случилось? – Не обращая ни на кого внимания, Эй сразу же начала осматривать рану.
– Я… был немного неосторожен, красавица. Эй сбросила с себя куртку.
– Вот негодяи! Пятнистый Койот сказал, что мистер Лайтбоди их убил. Надеюсь, перед смертью они хорошенько помучились.
– Крюгера он не убил, – сообщила Мэгги. – Но убьет.
– Зед, рана большая. Придется зашивать. – Юная целительница вздохнула. – Дьявол! Жаль, что ма нет.
– Не тревожься, красавица. У тебя прекрасно получится, – заверил ее Зед.
– Па, нужен уксус – рану промыть. И принеси Зеду молока. Ты же знаешь, как он любит молоко. Я пойду возьму корзинку ма со всем, что нужно для лечения.
Эли взял свечу:
– Я тебе помогу.
Эй резко повернулась к нему:
– А не надорвешься? У ма там всего полно: трав, бинтов, ниток. Как бы у тебя пупок не развязался…
Эли стиснул зубы.
– Хватит болтать и пошли! – прорычал он. Напевающая Эй и хмурый Нильсен вышли. Поль тайком взглянул на Макмиллана. Очень не хотелось Дешанелю еще и перед поселенцем извиняться за поведение друга. К его великому изумлению, отец Эй ухмылялся.
– Нашла коса на камень… Ну смех да и только! Эй еще никогда не обращала внимания на парней. Конечно, те, что тут появлялись, мало чего стоили. Говорит, что терпеть не может этого шведа. Хочет, чтобы я его прогнал. Не тебя, не мистера и миссис Лайтбоди, а только шведа. Конечно, она понимает, что ты тоже уйдешь. Вы ведь друзья.
Поль кивнул:
– Вы правы, мсье. Не волнуйтесь, мы с моим другом не останемся. Как только речники отчалят, мы уплывем, можете не сомневаться.
– Не злись, француз. Женщины здесь не командуют. Конечно, я прислушиваюсь к их желаниям, но главный тут я. Ты и твой друг можете оставаться здесь столько, сколько захотите…
– Мы у вас в долгу за лечение Эли. Он заплатит – деньгами или товаром.
– Ладно. Оставайтесь здесь, пока Вега не уйдет. Другой платы мне от вас не нужно.
– Это не плата. В любом случае мы бы помогли вам, мистер Макмиллан.
Эй и Эли вернулись. Нильсен нес корзинку, а Эй – лампу. Эли поставил корзинку около постели, откинул одеяло и посмотрел на рану Зеда.
– Мне приходилось зашивать раны матросам. Хочешь, я это сделаю? – предложил он девушке.
– Нет. А то все пере-к-черту-путаешь и зашьешь ему рот.
Макмиллан прыснул, раненый человечек хихикнул и тут же сморщился от боли.
– Ну, так делай сама, мисс Острый Язычок, – проворчал Эли и удалился.
Эй ничего ему не ответила. Она осторожно положила Зеду под ногу кусок оленьей шкуры и приготовилась промывать рану уксусом.
– Будет больно, словно тебя ткнули раскаленными вилами, Зед. Это нужно, понимаешь? Ма говорит, что если такого не сделаешь, то в ране будет гной. Она этому где-то научилась. Если нет уксуса, можно брать виски, но уксус лучше.
Зашивая и перевязывая Зеду ногу, юная врачевательница болтала без умолку. Закончив, девушка укрыла его одеялом, а потом принесла печенье с вареньем и настояла на том, чтобы человечек поел.
– Завтра я сорву у реки тростинку и сделаю так, чтобы ты смог через нее сосать воду. Ма так один раз делала, когда я болела.
Мэгги поддерживала уродцу голову, пока тот пил.
Хотя боль была мучительной, Зед ни разу не застонал, пока Эй зашивала ему рану, намазывала ее мазью из листьев дурмана и обматывала чистой тканью. Когда около него хлопотала Певчая Птица, он скорее умер бы, чем выказал слабость.
Эй приготовила крепкое питье из горячей воды, виски и меда, и Мэгги снова держала чашку, чтобы ему удобно было пить.
– Спи, Зед. Завтра тебе будет лучше.
Зед был на седьмом небе от счастья. Две молодые женщины обращались с ним так, словно он был обычным человеком. Они дотрагивались до него, говорили с ним, ухаживали за ним. Даже Певчая Птица не испугалась его! А ведь он так уродлив, что боялся смотреть на свое отражение. После этого ему по ночам снились кошмары. Зед и мечтать не мог о таком блаженстве! Человечек почувствовал, что его губы сами собой улыбаются. А он думал, что разучился улыбаться… Засыпая, Зед мысленно поблагодарил негодяев,
