– Из-за твоей лодки? С чего бы мне радоваться? Это очень неприятно. Просто ужас, вот что это. – Она сдвинула брови. – Я-то надеялась, что к этому времени ты уже уплывешь отсюда на своей чертовой посудине!
– Мак предложил мне зимовать здесь. Я сказал, что подумаю.
Эли ухмыльнулся и начал умываться. Потом стал ощупью искать полотенце. Почувствовав, как ему сунули в руку ткань, Нильсен приложил ее к лицу. Она оказалась мокрой и шершавой от грязи. Открыв один глаз, швед увидел, как Эй с чистым полотенцем на плече удаляется в дом.
«Чертова девка! Вечно хочет, чтобы последнее слово было за ней!»
После ужина мужчины вышли во двор, а женщины поели и убрали со стола. Лайт был рад видеть, что Мэгги трудится наравне со всеми. Он решил, что, поскольку родители Мэгги не поручали ей никакой домашней работы, ей очень полезно пожить у Макмилланов, где даже у самого младшего ребенка были свои обязанности.
Утром Калеб привел к речке волов. Поль и Эли вброд добрались до лодки и привязали веревки. Когда все было готово, мужчины вошли в воду, чтобы подталкивать плоскодонку. Макмиллан погонял волов. Суденышко двигалось медленно, скрипело. Каждый фут требовал неимоверных усилий.
Когда плоскодонку наконец подтащили к скату, сделали перерыв. Срезанные сосновые ветки постелили на землю, чтобы у волов не скользили копыта, когда они снова начнут тянуть лодку.
Теперь суденышко стояло на берегу, а Эли ходил вокруг него, и на лице молодого человека было написано отчаяние. Впереди и позади надстройки были отодраны доски, исчезли рулевое весло и инструменты, мешки с табаком были вспороты, бочки с мукой и виски вскрыты. Немец перестарался: мука, табак, соль и жир все равно были бы испорчены водой, виски оказалось бы разбавленным. Небольшой бочонок с гвоздями был опрокинут. Как Крюгеру удалось сдвинуть такую тяжесть, не понимал никто.
Инструменты в глуши ценились на вес золота. Только благодаря им люди выживали. Тесаки, молотки, пилы, топоры, струги всевозможных размеров, буравы, стамески, скобели и рубанки – все оказалось на дне речки.
Цветастая ткань, купленная за высокую цену в магазинах Сент-Луиса, промокла и испачкалась. Макмиллан сказал, что его женщины постирают ее и она будет как новенькая.
– Пусть заберут ее себе, – ответил Эли.
В сумерках Нильсен, промокший и усталый, принес материю к дому и бросил ее на землю около дверей. Вид у него был слишком несчастный, и Эй не стала его дразнить – не интересно.
Чтобы мужчины вымылись, понадобилось несколько ведер теплой воды. Макмиллан нашел сухую одежду для тех, у кого ее не было. После ужина все разошлись спать.
Мэгги с Лайтом последние несколько дней ложились в сарае. Калеб и Лайнус предлагали им свой домик, но супруги отказались. Они расстилали одеяла на ворохе сена. Каждую ночь влюбленные оставались вдвоем, и весь мир для них переставал существовать.
– Тебе тепло, Лайт? – Мэгги укрыла мужа одеялом и прижалась к нему.
– Конечно, тепло, сокровище мое, ты меня согреваешь.
– Я не хочу, чтобы ты заболел.
– Не волнуйся. Я давно собираюсь поговорить с тобой об одной вещи.
– Что-то случилось?
Мэгги подняла голову, но муж нежно уложил ее обратно.
– Нам нужно построить на зиму жилье. Я думал пройти к нашей горе еще миль сто, но решил не рисковать зимой. Считаю, что нам следует подняться на несколько миль выше и построить зимовье. А весной мы отправимся дальше.
– Я иду туда, куда идешь ты, Лайт. Мне здесь нравится, но это не наш дом.
– Милая моя женушка. – Лайт крепче обнял ее и поцеловал в губы.
– Когда мы пойдем?
– Скоро. Завтра я помогу поднять со дна инструменты. Послезавтра пойду в лагерь осейджей, скажу вождю, что буду зимовать здесь.
– Мне надо идти с тобой?
– Было бы лучше, если бы ты осталась, милая.
– Сколько тебя не будет?
– День, не больше.
– Я сделаю, как ты скажешь, Лайт. – Маленькая ручка Мэгги нежно заскользила по его груди. – Ты меня хочешь, Лайт? Мои женские дела уже кончились.
Следопыт вздохнул и повернулся к ней.
– Хочу ли я тебя, cherie? Я буду хотеть тебя до самой старости, до тех пор, пока лицо мое не избороздят морщины, а волосы не поседеют.
– Мы уже будем на нашей горе, Лайт, когда это произойдет. – Мэгги погладила любимого по голове.
– Ты не жалеешь, что пошла со мной, ma petite? Жизнь здесь нелегкая.
Его пальцы ласково касались ее щеки.
– Ничуточки не жалею. И никогда не захочу вернуться.
