не лезть не в свое дело, когда она укорила его за то, что он дразнит Эй. Может, ему нравилась Эй Ведь он смеется только тогда, когда подшучивает над ней.
Когда Мэгги вышла из сарая, к ней подошла И со своим любимым петушком.
– Привет, миз Лайтбоди. Что делаешь?
– Помогаю Эй стирать.
– Хочешь подержать петушка?
– Конечно. Как его зовут? – Мэгги опустилась на колени и взяла в руки птицу. Петушок покрутил головой и закрыл глаза.
– Петушок.
И погладила красный гребень птицы.
– Хорошее имя. У меня когда-то была собака по имени Пес.
– Пес? Я не могла назвать его Пес – он ведь петушок.
Мэгги вернула малышке ее любимца и встала.
– Мне надо помогать Эй.
– А мне можно с тобой?
– Если ма тебе разрешит.
– Не разрешит. Мне надо держать мешок для муки. А мне не хочется.
– Но тебе надо слушать ма. Когда мы кончим стирать, я вернусь и мы сыграем в жмурки. Весело будет, правда?
– Ну, наверное, – неохотно согласилась И. Мэгги побежала к речке, распевая свою любимую песенку:
– …Эй, И хотела пойти, но…
Случилось что-то страшное. Эй не было… И склянка с мылом опрокинута. Мэгги застыла. Вскоре до нее донесся сдавленный возглас. Быстро и бесшумно, словно мышка-полевка, она пробралась сквозь кусты.
На земле лежала Эй. А Крюгер стоял перед ней на коленях и что-то бормотал. Слезы текли у немца из глаз. Он не слышал, как подошла Мэгги.
– Отойди от нее! – завизжала Мэгги. Крюгер вскочил и повернулся к ней:
– А-а-а, фетьма! Это ты финофата! Это ты наколтофала!
Мэгги видела безумие в его глазах. Она вложила в рот два пальца и засвистела.
– Verdammt! Опять колтуешь?! Теперь тепе не уйтешь!
Крюгер шагнул к ней – и Мэгги сдернула с плеча кнут. Молодая женщина все время смотрела Отто в глаза. Немец наблюдал за ней с иронической усмешкой. Теперь эта гадюка в образе красавицы не уйдет от него. Она, и только она, виновата во всех его несчастьях. Она заворожила его друзей, и те стали врагами. Она сделала так, чтобы Крюгера бросили одного в лесу. Она взорвала корабль Веги, а та женщина… погибла. Она убила его жену, и теперь он остался один. Но если ему суждено умереть, он возьмет ее с собой в могилу.
– Клупая шенщина, – пробормотал немец. – Тумаешь останофить меня этим турацким кнутом?
Первый удар послужил ответом. Кончик кнута раскроил щеку. Отто схватился за лицо:
– Ох! Уй! Шорт потери!
Дрожа от ярости, Мэгги снова откинула кнут назад и со всей силой опустила тонкий ремень на руку, которую Крюгер вскинул, защищая лицо. Раздвоенный конец ремня содрал с руки кожу, и оттуда хлынула кровь. Толстяк издал еще один беспомощный крик боли и гнева, пытаясь поймать безжалостную полоску кожи, – и узнал, что с тем же успехом мог ловить гремучую змею.
Мэгги стегала его не переставая. Она наносила удары снова и снова, попадая ему по уху, по плечу, по шее.
Мэгги знала, что Крюгер сошел с ума. Но что ей теперь делать? Ведь немец не уходил. Позвать на помощь? Как жаль, что Лайт далеко. Однако ее должны услышать на ферме.
– Йо-ла-ла-ли! Йо-ла-ла-ли! Йо-ла-ла-ли! – Заливистый клич разнесся по лесу.
– Если тфой тьяволь полукрофка притет, я его упью!
Крюгер вытащил из-за пояса нож. Немец хотел метнуть его в Мэгги. Еще один удар хлыста – и безумец выронил оружие. Взревев, Отто наклонился за ним. Кнут Мэгги разорвал ему рубашку от плеча до пояса, оставив на обнаженном теле кровавый след.
Мэгги начала уставать. Один раз ремень кнута чуть не закрутился на руке немца, но она успела его отдернуть. Еще одна такая ошибка – и она останется без оружия.
Отто Крюгер совсем обезумел. Стекавшая по его лицу кровь смешивалась с пеной на губах. Он ревел от ярости, но не уходил. Получив удар кнута прямо по лицу, он вытянул руки и кинулся на Мэгги:
– Задушу!
– Падай, Мэгги! – раздался за ее спиной голос Лайта.
Крюгер был уже в нескольких футах от молодой женщины. Та бросилась на землю. Нож Лайта вонзился
