– А когда мы можем встретиться?
– Прямо сейчас, – не задумываясь сказал Петр.
– Такая срочность? – удивился Сергей Иванович. – Наверное… Наверное очень нужно.
– Да.
– Хорошо. Приезжай, – согласился Сергей Иванович, – я за это время обзвоню двоих. Думаю, что втроем мы наберем необходимую сумму. Ты не забыл еще где я живу?
– Нет. Не забыл.
– Жду.
– А Светлана дома? – напряженно поинтересовался Петр.
– Нет, – хмыкнул Сергей Иванович, – на работе, – и добавил: – Не пойму, за что это она тебя так невзлюбила?
– У нас психологическая несовместимость.
Сергей Иванович кашлянул и сказал:
– Хорошо. Жду.
Ехал долго. На другой конец города. Его уже ждали. Увидев монеты, застыли, как гончие перед рывком, потом восхищенно закачали головами. Им даже не нужно было брать монеты в руки, чтобы определить – это ценность.
– Мы не смогли собрать десять тысяч, – неторопливо сказал Сергей Иванович: – Только пять и восемь тысяч рублями, – помолчав, добавил: – Действительно, они, – кивнул головой в сторону монет, – стоят дороже.
– Мне нужна машина. Легковая, – сообщил нумизматам Петр: – Лучше с номером и регистрацией. Оформим по доверенности.
Сергей Иванович осмотрел лицо Петра: ссадины на губах, синяк на скуле, царапины на руках и коротко спросил:
– Наехали?
Петр утвердительно кивнул головой. Он быстро прокрутил в памяти первую встречу с Сергеем Ивановичем на рынке, у ларька нумизматов.
День был пасмурный, осенний. Тогда старик покосился на Петра, усмехнулся и сказал:
– Я уже давно за тобой наблюдаю. Сначала думал, что ты бывший зек. Но присмотрелся и понял: мы из одной стаи, – и протянул руку для знакомства: – Я раньше работал в розыске.
Петр ответил на рукопожатие, поинтересовавшись:
– На мне написано, что я из ментовки?
– Нет, – отрицательно качнул головой Сергей Иванович: – Но для специалиста ты: или зек, или из наружки… Из службы «топ-топ»?
Петр утвердительно кивнул головой, но уточнять не стал. Так они познакомились два года назад.
– Хвоста нет, – буркнул Петр, рассовывая деньги по карманам ветровки. – Я проверялся.
Двое нумизматов, очевидно не связанные с милицией, удивленно на него посмотрели. Но Сергей Иванович их успокоил, понимающе кивнув головой. Петр старался не засвечиваться перед незнакомцами, однако его дело не терпело отлагательств, и еще: он верил старику. Догадывался, что для Сергея Ивановича эти двое были близкими, возможно друзьями. И немного позавидовал, потому что у него за всю его жизнь был всего один друг, Серега. Да и с тем нужно было держать ухо востро, могли его заказать на ликвидацию именно Сереге, и тот бы исполнил. Также поступил бы и сам Петр – даже с Серегой.
– Если вы действительно хотите продать монеты, – начал один из незнакомцев, – а не брать деньги в залог, то я могу предложить вам машину. У моего сына есть «Жигуль», ноль первый, он называет его «копейка». И в хорошем состоянии…
– На ходу? – поинтересовался Петр.
– Да. Совершили рейд на дачу. Хотели там продать, но…
– Давай, оформляй машину на Петра, – распорядился Сергей Иванович.
Петр сразу заметил, что старый розыскник мертвой хваткой вцепился в монеты и теперь их не отпустит.
– Потом мы разберемся кому что отойдет – согласны?
Помедлив, оба нумизмата утвердительно кивнули.
Переоформить «копейку» они сумели до обеда. В час дня Петр был уже дома. Ему сразу же бросилась в глаза убогость его квартиры, после любовно обставленного жилья Сергея Ивановича.
– Бомж, – недовольно буркнул тесть.
– Глохни, старый хрыч, беззлобно бросил Петр.
– Сам контуженный! – недовольно взвыл Павел Васильевич. Очевидно его задело неуважение бывшего зятя. – Да еще и с пулей в голове.
– Ах ты, сволочной старик!.. – с угрозой прорычал Петр, на скорую руку поджаривая яичницу, из двух, вторую неделю лежавших в холодильнике, яиц. И тесть заткнулся.
Петр быстро прикидывал варианты дальнейших событий. Разумеется те монеты, которые принесут исполнители, заказчику не понравятся. Петру мерещилось, что стоящий за всем этим знает о его тайной коллекции. И хорошо бы, чтобы это был не Сергей Иванович. Петр специально обратился к нему. Но ничего не заметил. Такую подляну он бы почувствовал за версту. И те двое не заказчики. Значит кто-то из старых знакомых.
Где-то на краю сознания мелькало какое-то лицо, причастное к этим монетам и к нему, но никак не желало всплывать.
«Придется идти напролом», – решил Петр, осторожно пережевывая мерзлый хлеб, который для дольшей сохранности держал в морозилке. Он старался не надавливать на больную десну: – «Сегодня они ко мне должны прийти. Или не придут никогда. Но я думаю, что придут».
– Придут и хлопнут, – недовольно буркнул тесть.
– Тебе-то какое дело?
– Может быть я во второй раз живу. Хочется пожить и потом.
– Наслушался лекций в библиотеке? – нахмурился Петр.
– Не я слушал, а ты!
– Брысь! – бесцеремонно скомандовал Петр, сообразив, что делать дальше.
Возникший в голове план ему понравился. Наверное потому, что был похож на прежнюю его работу. Финал не пугал – он давно уже поставил на себе крест. Ему действительно надоело жить. И это желание было сильнее кратковременного всплеска эмоций, которые подарили ему грабители и их заказчик. Он знал, что разберется с ними. Но если они окажутся сильнее его, то до финала он не дотянет.
– Тем лучше, – тихо проговорил Петр, неожиданно вспомнив, что всего десять-пятнадцать лет назад он был совсем другим.
В компаниях его любили и ласково называли Баламутом. Из него как из бездонного мешка вылетали шутки разной толщины, от плоских, до объемных. Он активно играл оптимиста, и ему это нравилось. Лишь позже понял, что страшная работа ликвидатора давила на его душу непосильным гнетом. И он заполнял все свободное время имиджем легкомысленного повесы. Но в конце концов реальность победила, Петр стал не отличаться от подобных ему, предпочитая черный юмор оптимизму. А потом совсем замкнулся, закуклился, как гусеница на зиму.
Он понимал: в социуме нынешней цивилизации ликвидатор вроде подпольного гинеколога делавшего тайные аборты. Или ассенизатора общества. Во времена Наполеона, Тамерлана, Чингизхана его работа была бы совершенно естественной. В прошлом высоко ценились такие как он, специалисты по убийствам. Это была даже не работа или служба, а искусство.
– Дурак и дятел! – зло бросил тесть.
– Пошел ты! – беззлобно отозвался Петр.
Глава вторая
Ждать пришлось долго. Как он и рассчитывал в полночь заскрежетал дверной замок. Петр уже приготовился к визиту, лежал на кровати, накинув на ноги скрученное полотенце, а на руки черные «браслеты». В дверь вошли двое без масок, а не трое, как он расчитывал. Это были те же оболтусы, Петр чувствовал их всем нутром, и даже обрадовался. Неожиданно он осознал, что давно забытое чутье меры
