стрелки… ситуация будет самая нестандартная. А сможем ли мы вмешаться, это еще бабушка надвое сказала. Наше руководство месяца два будет разбираться, настолько ли это нестандартно, чтобы вмешиваться, а за это время можно такого наворотить… Вот я и надеюсь, что хотя бы Шеллар сможет что- то сделать в этой ситуации. А его наследник… это будет еще один Александр, копье наперевес — и вперед, а там разберемся. Под танки ляжем, но не отступим. Ну, и, честно говоря, нравится мне этот любознательный король. Потом, когда более-менее разберемся с Мистралией, надо будет его действительно завербовать. Это выйдет проще, полезнее, и дешевле, чем ликвидировать. Да и этичнее как-то, хотя в нашем деле не до этики. У тебя все?
— Еще одно, — вздохнул Амарго. — Вышла накладка. Диего встретился с Жаком и узнал его. Он и раньше-то не особенно мне верил, когда я его убеждал, что ни Жака, ни хлеборезки на самом деле не было. А сейчас он твердо уверен, что я его обманул, и что с его рукой связана какая-то тайна. И кончится все тем, что он рано или поздно поймает Жака и выдавит из него всю правду. Что будем делать: расскажем Диего правду или убьем Жака? Как, по-вашему, будет дешевле и этичнее? Или вы по-прежнему считаете, что его психика не выдержит правды? По-моему, это полная ерунда.
— Если он уж так настойчиво будет тебя спрашивать, скажи ему… часть правды. Признайся, в конце концов, что ему действительно заменили руку, но не говори, где. Сошлись на то, что ты связан клятвой или на что-то в этом роде. Что-либо делать с Жаком уже бесполезно, да и… не повернется у меня язык приказать убить человека, который спас жизнь моему сыну.
Пробуждение порадовало короля разнообразием ощущений. Во-первых, окно было открыто, и в комнату врывался прохладный весенний ветер. Во-вторых, за окном вовсю пели птицы и светило солнце, из чего король с удивлением заключил, что проспал не меньше девяти часов, чего за ним никогда не водилось. В-третьих, все тело ломило так, что даже подумать о том, чтобы вставать, было больно. В четвертых, на подоконнике восседал счастливый Мафей и блаженно улыбался.
— Доброе утро! — радостно возгласил он и забрался на подоконник с ногами. Его прямо распирало от желания поделиться радостью.
— Поздравляю, — улыбнулся король.
— С чем? Или ты уже знаешь? Кто тебе успел сказать?
— Никто. Но глядя на тебя, трудно не догадаться, что ты провел ночь на сеновале в объятиях юной рыженькой ведьмочки, — засмеялся король. — Я рад видеть, что ты счастлив.
Мафей улыбнулся еще шире и мечтательно повел глазами.
— Шеллар, я правда счастлив! Это было так здорово! Сначала мы говорили о магии… Ей было в самом деле интересно! Ей нравилось! А еще она сказал, что у меня самые красивые на свете глаза…
— И уши, — добавил король.
— Нет, про уши она не говорила. А потом мы с ней обнимались… и целовались…
— И все остальное тоже, — опять добавил король.
Мафей счастливо заулыбался и кивнул.
— Да, и все остальное тоже. Шеллар, это так здорово! Это так замечательно! Она такая… такая…
— Самая лучшая, — подсказал король. — Самая прекрасная. И понимает тебя, как никто другой.
Мафей огорченно похлопал глазами.
— Шеллар, откуда ты все это знаешь лучше, чем я?
— Так ведь я вдвое старше тебя, — вздохнул король. — Так что можешь не удивляться. Значит, тебе понравилось?
— Не то слово! Это просто божественно! Мне было так… так хорошо… что я научился летать!
— Летать? — переспросил король, слегка удивленный таким странным завершением любовного приключения маленького кузена.
— Ну, левитировать, — пояснил Мафей. — У меня само получилось. Мне говорили, что у всех магов левитация получается однажды сама собой… в какой-нибудь особенной ситуации. Вот у меня и получилось, когда я… — Мафей запнулся, подбирая слово.
— Я понял, — улыбнулся король. — Покажешь? Или теперь тебе, чтобы взлететь, надо опять с кем-то переспать?
— Ну что ты! — укоризненно сказал Мафей. — Если я умею, то это насовсем. Вот, смотри.
Он встал ногами на подоконник, выпрямился и развел руки в стороны. Потом слегка подпрыгнул и стал медленно приподниматься над подоконником. Приподнявшись примерно на локоть, он перелетел через комнату и плавно приземлился на край кровати.
— Ну как? Здорово?
— Восхитительно! — искренне ответил король. — Надеюсь, теперь ты перестанешь подглядывать за людьми? Ты уже понял, как это делается?
Мафей усмехнулся как-то совсем по-взрослому.
— А то! Уж если я понял, как летать…
Король полюбовался на счастливого кузена, изо всех сил стараясь удержаться и промолчать, но все же не удержался.
— А как научился летать твой приятель? — как бы между прочим поинтересовался он. Улыбка исчезла с мордашки принца, и в глазах мелькнул испуг.
— Какой приятель? — неуверенно переспросил он.
— Тот, который прилетает к тебе в гости, учит создавать цветные шарики, таскает телепортом по континенту, насмерть пугает Луи и спит с Эльвирой, — пояснил король и, заметив ужас и отчаяние маленького кузена, поспешил его успокоить. — Я не собираюсь причинить ему какой-либо вред, просто не понимаю, почему он так упорно прячется?
— Как ты узнал? — чуть не плача, спросил Мафей. — Я ведь никому не говорил. Я же слово дал…
— Можешь быть спокоен, ты его не нарушил. Но во дворце так просто не спрячешься и ничего не скроешь. Не бойся, я не буду тебя расспрашивать, хотя мне ужасно любопытно. Просто передай ему, что я очень хочу с ним познакомиться. Что я нахожу ниже своего достоинства выслеживать и ловить его и предпочитаю, чтобы он пришел и представился сам. Хотя бы лично мне, если уж так не хочет огласки. Договорились?
Мафей молча кивнул, основательно понурившись и растеряв все свое радужное настроение.
— Ну же, Мафей, не грусти! — улыбнулся король. — Ничего страшного не случилось. Твоему другу ничего не грозит, никто его не обидит. Ты его не предавал, так что об этом можешь не переживать.
— Раз ты его все-таки вычислил, значит, я был неосторожен, — угрюмо ответил Мафей.
— Ты? Да он сам вел себя, как ребенок! Одна его выходка в спальне Луи чего стоит! А что касается Эльвиры, то там и вовсе ничего нельзя скрыть. Придворные дамы его засекли почти две луны назад. Так что, — он подмигнул кузену, — не переживай.
В дверь постучали, и они, прервав разговор, одновременно ответили:
— Входите!
— Вы не спите? — в комнату заглянула Кира и, убедившись, что никто действительно не спит, вошла и прикрыла за собой дверь.
— Доброе утро, ваше величество.
— Доброе утро, — серьезно ответил король, всматриваясь в ее лицо — не передумала ли, и втайне радуясь, что вчера поленился снимать рубашку, когда ложился спать. А то ведь опять пришлось бы под одеялом прятаться…
— Позвольте вас покинуть, — важно заявил Мафей. — У меня неотложные дела.
И, легко вскочив на подоконник, выпрыгнул в окно.
— Вот шкодливый мальчишка! — вздохнула Кира. — Он с самого утра вот так всех развлекает. Папе чуть дурно не сделалось, когда его высочество сиганул с башни головой вниз. Он уж решил, что бедный мальчик рехнулся от горя, что Оливия ему не дала.
— Как же, не дашь такому… — вздохнул король и хлопнул ладонью по одеялу. — Присаживайтесь. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, — она улыбнулась и села на край кровати. — А вы? Что-то вы долго не встаете, вот я и решила заглянуть. А то папа нервничает, а сам заглянуть стесняется.
