Топор в моих руках продолжает двигаться.
Слишком медленно.
Цель уже сместилась. Удар пройдёт мимо. Я хочу подправить траекторию… Лезвие будто застревает в густеющем, как желе, воздухе. И я промахиваюсь – бью по ключице!
Физиономия Виталия искажается. Рот распахивается в крике – низком, утробном… А мои пальцы уже выдергивают его пистолет из подмышечной кобуры. Последняя модель «вальтера» – двадцать патронов. Жму спуск.
Шеф валится назад.
Охранники успели вскинуть автоматы. Но я успеваю раньше. И каждый получает по две пули – в грудь и голову. Я вижу, как вонзаются в них комочки свинца. Без крови, будто они и правда манекены…
Пока они оседают, я стреляю в спину бегущему Тузу.
Вырываю у одного из мертвецов М16 и очередью встречаю нескольких «оборонщиков».
Резкая боль обжигает плечо. Меня задели!
Падаю на траву. Картинка вокруг мгновенно убыстряется. Хрипит в агонии охранник. Запах крови и пороха бьёт в ноздри.
Кто-то шевелится рядом. Я оглядываюсь. Старик снял с мертвеца нож и освободил мальчика. Молодец!
Но пацан вдруг вскакивает и бежит к грузовику. Прямо навстречу засевшим в кустах «оборонщикам».
Что он делает, дурак!
Я давлю «спуск», заставляю их вжаться в землю. Магазин быстро пустеет. Хватаю второй автомат. И успеваю снять охранника рядом с грузовиком.
Мальчишка запрыгивает в кузов.
– Он разрежет «браслеты»! – шепчет старик, пытаясь перезарядить М16. Я экономлю патроны. К счастью, противник ещё ошеломлён и слабо соображает. Когда они поймут, что я один, мне туго придётся.
Из кузова начинают выскакивать освобождённые. Я их прикрываю. И быстро расходую остатки боеприпасов. Пока четверо пленников, включая пацана, бегут к лесу, огненными росчерками тают два запасных магазина.
Всё!
Только «вальтер» с тринадцатью патронами.
Пленники скрылись из виду. И мне пора!
Вместе со стариком, мы отползаем к оврагу. Скатываемся вниз по склону. Раненое плечо отзывается резкой болью.
Пустяки.
Главное – успеть вскарабкаться на противоположный склон… Бежим, запинаясь в густой траве. И продираясь через колючки, лезем вверх с муравьиным упорством.
Ныряем в кусты за оврагом.
Старик мчится без оглядки. А я приседаю в траве.
Ждать приходится недолго.
Фигура в камуфляже выскакивает из-за деревьев по ту сторону оврагу. И получает заслуженную пулю между глаз.
Догоняю старика. Нам везёт. Впереди – кукуруза. Целое поле. Высокая – выше человеческого роста.
Проламываемся сквозь зелёные стебли. Дальше – легче. Почти, как по проспекту – не меньше полуметра между рядами.
Сзади начинают разноголосо бить М16.
Фигня! Нас не видят, палят вслепую.
Впереди уже маячит стена леса.
– Ой! – вздрагивает старик. Неловко спотыкается. Я подхватываю его и бегом преодолеваю последние метры до леса.
– Куда вас?
– Нога.
Тащу старика на себе. Вслушиваюсь. Выстрелов больше нет. Нормально. Значит, соваться в лес они не рискнули. Вероятно, вызвали подмогу. И самое лучшее для нас – оказаться, как можно дальше.
Я шагаю без отдыха.
Час или два… А может минут тридцать?
Времени не существует.
Только бешеный стук сердца, горячие глотки воздуха и пот, заливающий глаза…
Когда сил не остаётся, я опускаю старика на траву. И сам валюсь рядом.
Глава 12
Веки закрыты. Тело будто сливается с землёй… Я наслаждаюсь покоем.
– Как вас зовут, молодой человек? – донёсся скрипучий голос.
Ох… Придётся поддерживать беседу.
Я нехотя шевельнулся и разлепил пересохшие губы:
– Денис.
– Очень приятно. А меня Илья… Илья Кириллович. Кстати, у вас кровь на рукаве.
– Мелочь. Царапина.
– Пить хотите?
Я открыл глаза. И старик протянул мне флягу – совсем новенькую, в пятнистого окраса чехле.
– Откуда у вас?
– У мертвеца позаимствовал.
Я жадно глотнул. Вода – тёплая. Но все равно приятная на вкус.
– Спасибо.
– На здоровье.
Кирилловичу – лет за шестьдесят. Короткие седые волосы сохранились только возле ушей и на затылке. Худое, выразительное лицо. Он и сам тощий…
Одет убого, но в относительно чистые шмотки. Манжеты и воротник рубашки взялись бахромой. Синяя утеплённая куртка залатана на рукаве. Джинсы заляпаны грязью. Обут в разбитые китайские кроссовки.
Стоп. Его же ранили! А я так и не удосужился его перевязать.
– Как себя чувствуете?
– Вполне…
– А нога?
– Терпимо.
И точно, на истекающего кровью он не похож. Я придирчиво изучил его штанины, но не смог обнаружить пулевого отверстия.
– Пустяки, – махнул рукой Кириллович, – Думаю, просто подвернул…
– Идти не сможете?
– Смогу ковылять… Давай на ты. У тебя есть план – что делать дальше?
Я качнул головой.
– Жаль, – вздохнул он, – Ладно. Главное, что ты хорошо знаешь местность.
– Совсем не знаю, – пробурчал я.
Кириллович заморгал, переваривая сказанное:
– Но ты ведь из этих краев?
– Понятия не имею. У меня амнезия.
Он прикусил губу. Потом засмеялся.
– Не вижу ничего смешного, – нахмурился я.
– Не обижайся… Просто подумал: два инвалида – это страшная сила!
