– И все же вопрос остается открытым, – вздохнул командующий ВВС. – Отправлять дипломатическую миссию немедленно или ждать?
– Дообсуждаемся мы тут, – злобно буркнул генерал Лоуэрсган. – Вот прилетят они первыми и бомбить начнут. А вы будете сидеть и прокламации свои составлять! Военный потенциа-ал, военный потенциа-а-ал… Да у нас хватит ракет, чтоб всю Солнечную в ядерный могильник превратить или в сочную G-аномалию, и все это прекрасно знают. Между прочим – у России тоже… хм… хватит.
Высокопоставленные лица вполголоса загудели.
– Я балдею… – недовольно пробормотал себе под нос Леонид Тишин, вытирая вспотевший лоб платком. – Детсад какой-то, ей– богу… Не успели познакомиться с соседями, а уже едрёны бомбы считать начали. Клоуны.
Он достал мобильник и набрал номер своего зама.
Время теперь играло не только против СКВП, но и против всего человечества.
– Спектр, длина волны… Странно. Излучение не реликтовое вроде.
– Постой-ка… Нет. Не похоже. По температуре выше абсолютно черного тела. И на потенциальную сверхновую не тянет.
– Все верно. А ведь до нее меньше семи парсеков…
– Ага. Не исключено, что эта штуковина уже взорвалась лет двадцать назад…
– Наша-то не взорвалась!
– Ну, мало ли… Может, еще взорвется.
– Типун тебе на язык!
– Ладно, не суеверничай – ты же человек науки. Мне, к примеру, вот что не понятно: почему никто раньше не углядел такого очевидного совпадения? Ведь десятки мощнейших телескопов постоянно сканируют пространство. И в оптическом, и в радио-, и…
– Не в том диапазоне искали. Видишь, какая необычная спектрально-волновая картинка вырисовывается.
– Вижу. Вот только что это? Ведь ни в каком астрокаталоге нет данных. Имеются идеи?
– Владику надо звонить в Крымскую.
– Подожди. А вдруг мы какой-нибудь новый вид космических объектов открыли? Запатентовать бы…
– Не дури. Никому наши погремушки не нужны.
– Гы… А ты точно сказал! Смотри на общую картину… Похоже на пульсацию. Будто кто-то внезапно начал трясти эту… нашу «погремушку».
– Слу-у-ушай… А ведь все сходится! Если предположить, что обе аномалии одновременно изменили характер поведения, то понятно, отчего мы видим перемены только в нашей, которая под боком, можно сказать. А дальняя спокойна и безмятежна. До нее-то около 22 световых… Когда еще волны до нас доползут, чтобы рассказать, что там происходит.
Ребята многозначительно переглянулись.
В этот момент дверь лифтовой будки скрипнула, и на крышу вышел мужик в майке и драных семейниках.
– Григорий, ты здесь? – громко позвал он, вглядываясь в густую летнюю ночь. – Я тебя выпорю, если еще раз опоздаешь к ужину.
– Мы тут, батя, – откликнулся один из подростков, захлопывая крышку ноутбука и выдирая интерфейсный кабель телескопа из порта. – Кстати, мне уже пятнадцать, а ты меня еще ни разу в жизни не порол. Покажешь как-нибудь – как это на самом деле происходит?
Ребята рассмеялись.
– Ты мне похами, похами, – строгим голосом произнес мужик, улыбнувшись в темноте. – Мать три часа назад на стол накрыла. Живо жрать спускайтесь, уже тридцать раз все остыть успело.
– Да мы в микроволновке разогреем…
– Я тебя сейчас в ней разогрею.
– Идем, бать. Через секунду. – Гриша снял увесистую трубу со штатива и закрыл крышкой переднюю линзу. – Как думаешь, Диман, а можно будет их назвать, как мы захотим?
– Не знаю… И как же ты хочешь их окрестить?
– «Погремушки». А что? По-моему, классное название.
– А мне кажется, глупое.
– Сам же первый это слово произнес.
– Ну и что? Все равно – глупое название. Пойдем хавать.
Уже целую неделю на исследовательской станции «Фобос– 2» весь персонал безбожно жрал питательные капсулы с амфетамином и прочими стимуляторами. Спать удавалось по три– четыре часа в сутки, не больше. Остальное время астрономы проводили перед мониторами, изучая Точку, внося новые данные в базу, сопоставляя результаты, проворачивая через мозг и компьютерные процессоры терабайты уникальной информации.
На дальний поиск не хватало ресурсов аппаратуры, поэтому операторы, дежурившие на смене с обидным названием «дальняк», были единственными людьми, кто скучал в этом разворошенном орбитальном муравейнике.
– И премии ведь не дадут, жлобы, – ворчливо сказал Рик Диаз, сдувая кофейную пену с усов. – Запихали на уровень низшего приоритета…
– Зато не надо дергаться, как все остальные, – флегматично пожал плечами Костя. – Распишем пульку до одиннадцати?
– Опять с «болванчиком»? Не, надоело.
– Как хочешь.
Они замолчали, разглядывая скудные данные, поступающие с резервного бортового радиотелескопа, мощности которого хватало, чтобы отследить лишь два процента сферы неба.
– Ты слышал, что говорят про Точку? – спросил Рик.
– Только общие слова. Бла-бла-бла… Космический объект, неожиданно проявивший электромагнитную активность. Уникальность в том, что он находится вне плоскости эклиптики и движется по солярной орбите со скоростью около 25 километров в секунду…
– Двадцать четыре и двадцать две сотых…
– Вот-вот. Точно с такой же скоростью движется вокруг Солнца Марс. Словно… эту штуковину… приклепали к планете на небольшом расстоянии. И некая сила удерживает Точку на определенной орбите с очень точно заданными параметрами. При этом гравитационные взаимодействия с самим Марсом будто бы игнорируются, и Точка не становится его спутником, хотя, по соотношению масс, должна. Вся математика – к черту… Действительно, необычно, учитывая, что объект естественного происхождения и, по логике, не может обладать двигателями. С другой стороны, нам не впервой сталкиваться со всякого рода хренью, нагло игнорирующей законы небесной механики.
– У меня здесь есть одна медсестричка знакомая…
– Симпатичная?
– А то! Особенно в униформе. Но это тебя, кобелина старая, не касается… Так вот. – Рик понизил голос. – Она мне на ушко нашептала: несколько дней назад карантинный корабль подобрал возле Точки грузовой шаттл.
– Ну и?
– Дошли слухи, будто он… – Диаз замялся, покручивая ус. – Ну– у… Будто этот шаттл вылетел… оттуда.
Костя перестал бессмысленно возить курсором по монитору и посмотрел на коршунообразный профиль напарника.
– Сбрендила твоя медсестричка, – наконец произнес он. – Трахай ее почаще, а то к ней мускулистые инопланетяне наведываться начнут.
– У меня самые большие кохонес в открытой части Вселенной, амиго! – ответил Диаз. – Никакие пришельцы рядом не валялись.
Костя усмехнулся и продолжил вертеть мышку, нарезая курсором замысловатые спирали по рабочему столу.
