– Говори, у меня времени в обрез, – соврал Лабур, делая глубокую затяжку и выпуская дым через ноздри.
– Егор… – Неров замялся на секунду, почесав гладко выбритый подбородок. – Егор, что тебе известно про Точку?
– То же, что и тебе.
– Перестань юлить. Командование обязано держать в курсе всех старших…
– Петр! – оборвал его кавторанг. – Я знаю ровно столько же, сколько и ты! И ни хрена командование никому не обязано! Матросня поганая мы все для них, а не люди!
– Чего мы ждем… оттуда, Егор?
– Ящик бананов! – раздраженно проворчал Лабур.
Неров снова поскреб ногтями подбородок. Отвел глаза в сторону и сказал:
– Имей в виду, товарищ капитан второго ранга, если безопасники меня хоть пальцем тронут, я выложу им на стол увесистую папку с материалами по твоей нелегальщине.
Лабур даже присел от неожиданности. Сердце застучало стальным молотом.
– Петр, ты соображаешь, что несешь? – выдавил он наконец.
– Так точно. И гораздо лучше, чем ты думаешь. Я не идиот и понимаю, что флот находится в полной боевой готовности. Понятия не имею, с чего штабисты так перессались, но, если начнутся… м-м… какие- либо нежелательные действия, автоматически вступит в силу закон военного времени и службисты примутся шерстить всех без разбора. Так что в твоих интересах не дать им добраться до меня. Иначе не только звезды с погон полетят…
Не успел ошарашенный такой наглостью подчиненного Лабур открыть рот, чтобы разразиться гневной тирадой, как Неров прервал связь.
Кавторанг шумно вздохнул, стараясь подавить вспышку ярости. Бесцельно прошелся по каюте туда- сюда и упал в кресло.
Да как он посмел, скотина неблагодарная! Ведь с самого начала был в доле! Сорок процентов прибыли отгребал в свои закрома, чтобы не жить через десяток лет на сомнительную пенсию! Козлина!
Лабур взял себя в руки и принялся раздумывать, каким образом можно надавить на Нерова так, чтобы у того даже помыслы о предательстве из башки вылетели. Через минуту он был вынужден признаться самому себе – никаким. Компаньон по нелегальным торговым операциям обеспечил себе несокрушимое алиби, прикрыл все тылы. У него действительно могло иметься досье на Егора. И скорее всего – оно имелось.
– Сука… – прошипел кавторанг, трясущимися пальцами вынимая из пачки еще одну сигарету. – Мудила продажная. Крысятина.
Экран вновь замерцал сигналом вызова с «Визора».
– Одумался, падла… – со злорадством процедил Лабур сквозь зубы, прикуривая.
И тут взвыла сирена общей тревоги, заставив его вздрогнуть и невольно взглянуть на красную лампочку, вспыхнувшую над дверью.
– Связь! – крикнул кавторанг, вскакивая с кресла и бросая в пепельницу непотушенный окурок.
С экрана на него таращился Неров. Бледная рожа командира шаттла обнаружения «Визор-17» была искажена гримасой ужаса. На заднем плане виднелись операторы, сгрудившиеся возле главного дисплея.
– Подъем, коммандер! Боевое предупреждение! – заорал Петр, брызгая слюной. – Из Точки пое…нь какая-то выскочила!
Лабур почувствовал, как дрогнули колени. Лишь спустя миг он осознал, что это произошло не только от страха, но и от мощнейшего удара, сотрясшего весь корвет.
– Война! – вскрикнул кто-то из операторов Нерова.
И связь оборвалась.
Боевые действия в открытом космосе начисто лишены романтики и зрелищности наземных сражений.
Они скоротечны и скупы на визуальные эффекты.
Здесь все решается в течение секунд…
Выскользнувший из Точки кораблик успел исполосовать рентгеновскими лазерами «Визор-17», зацепить один из «Стервятников» и вскрыть внешнюю обшивку двух истребителей барража.
После чего был уничтожен залпом главного калибра с двух невредимых корветов практически в упор.
Самоубийственный маневр чужака можно было охарактеризовать исключительно как разведывательный блиц. Отчаянный и бессмысленный. Однако вся шестая эскадра немедленно сошла с марсианской орбиты и двинулась в сторону Точки на максимальной скорости.
За разведчиком могли вторгнуться основные силы никому еще не известного противника. А уж если один крошечный кораблик наделал такого шума, то в дальнейшем ожидать можно было только самого худшего.
В рубке флагмана только что молнии от напряжения не сверкали.
Рух рвал и метал.
– Лабура ко мне на ковер! Я его сейчас аннигилирую к чертям собачьим! Фигурально выражаясь…
– Товарищ контр-адмирал, но он на борту корвета! Нет никакой возможности доставить его к вам немедленно…
– У вас вечно нет возможности! Вы все бездари! – Рух внезапно перестал орать. С искренним недоумением пожал плечами и совершенно спокойно произнес: – Елки-палки, а… Ну неужели нельзя было этот вшивый звездолетик в плен взять? Обязательно сразу – из главного калибра! Дуплетом. Охотнички недобитые.
– Командующий боевым патрульным расчетом капитан второго ранга Лабур на связи, – с опаской выглядывая из-за переборки, доложил молоденький адъютант.
И без того вытянутое лицо Руха сделалось похожим на лист магнолии. Контр-адмирал стал воистину страшен.
– Соединяй, – ласково проворковал он.
С экрана на Руха уставился взъерошенный кавторанг. Под правым глазом у него багровел гигантский фингал, в руке дымилась сигарета, докуренная почти до фильтра, взгляд потерянно блуждал из стороны в сторону.
Заметив командующего, Лабур сглотнул и выдавил:
– Бунт…
– Ты папироску-то потуши, – посоветовал Рух, постепенно изменяя окрас кожи в красную сторону спектра.
Флагман эскадры и корветы все еще отделяло друг от друга порядочное расстояние, поэтому разговаривать приходилось с задержкой секунд в пятнадцать.
Когда слова командующего долетели до Лабура, он механическим движением забычковал сигарету и пульнул окурок куда-то за границу кадра.
– Товарищ контр-адмирал, на корвете бунт! Девять членов экипажа во главе с моим замом завладели табельным оружием и заперлись в кормовых отсеках, требуя высадить их на промышленном космодроме Фобоса…
На заднем плане мигал синий проблесковый маячок грузового шлюза. Это означало, что кто-то снаружи ждет, пока откроют кессон.
– Кто у тебя за бортом? – спросил Рух, проигнорировав слова кавторанга насчет бунта.
– Ах это… – Лабур как-то странно усмехнулся. – Капитан– лейтенант Неров и остальные спасшиеся с «Визора-17».
– Чего ж ты людей не впускаешь?
– Внешнюю переборку заклинило. Наверное, лазером зацепило.
– Ну так пусть на другой корвет примут!
Лабур неопределенно пожевал губами и с нервным смешком ответил:
– У всех заклинило…
– А у тебя ничего не заклинило, кретин?! – взорвался Рух, окончательно пунцовея. – Ты как умудрился
