темноте среди пыли и грязи стали жертвами мин-ловушек или «котят». Вряд ли они успели подумать, за что умирают. — А в чем тут политика, Лео?
— Нас поддерживает Союз Демократических планет. И «Шеридан Стил», естественно. Демсоюз готов биться с Императором до последнего солдата революции. Таков у него стратегический план. Воевать чужими руками. Товарищи с компьютерами вместо мозгов готовы поставлять нам оружие и поддерживать нас материально ради слова «демократический» в названии партии или в содержании лозунга. Если идеи укоренятся и партия закрепится на местности, впоследствии путем денежных вливаний и идеологической помощи ей придадут необходимые «истинно демократические» формы. Ну а затем партия разложит общество и подготовит базис для «демократических» преобразований. А еще через какое-то время планета изъявит желание присоединиться к Союзу. То есть чем больше Имперских сил отвлекают на себя повстанцы, тем больше размер социальной нестабильности и масштабы гуманитарной катастрофы. Соответственно это вызывает еще большую военную и материальную помощь руководству повстанцев, а также повод для вмешательства в имперские дела под видом оказания гуманитарной помощи вначале и ввод наблюдателей и «миротворцев» — в случае благоприятного развития ситуации. Как вы сами понимаете, миротворческие силы будут препятствовать «этническому и религиозному геноциду» и фактически способствовать развитию и укреплению «демократических» течений в своей зоне ответственности.
Я перестаю чувствовать вкус кофе. Все как-то не укладывается в голове.
— А «Шеридан Стил»?
— Тут еще проще. «Дюпон» вытесняет их с рынка и стремится взять под контроль их предприятия и Латинскую зону соответственно. Для этого и были созданы несколько политических партий с нелепыми программами, направленными на дестабилизацию обстановки. Дальше предполагался очаг нестабильности, невозможность урегулирования, так как выдуманные партии неспособны к диалогу и, по сути, являются просто деструктивными образованиями, нарастание межэтнических конфликтов, ухудшение экономической ситуации в Латинской зоне, что еще больше обостряет все противоречия и ведет к социальному взрыву. Затем ввод Имперских сил, миротворческая операция и переход зоны под имперский протекторат. Потом соответственно под единое управление «Дюпон». Ситуацией не замедлил воспользоваться Демсоюз. Ему спешить некуда. Рано или поздно планета сама упадет к нему в руки. «Шеридан Стил», естественно, тоже не сидит сложа руки, с ее подачи в боевые действия вмешиваются хорошо оснащенные наемники, причем не только местные, многие партии перекупаются, создаются новые, Демсоюз выглядит в глазах совета директоров временным и весьма полезным союзником, происходит частичная консолидация интересов, и вот в этой мутной воде ловят жирную рыбу миллионы заинтересованных людей. По обе стороны.
— А вы к какой из сторон относитесь, Лео? — задаю я провокационный вопрос, хотя давно знаю ответ на него.
— К заинтересованной, дорогой Ивен. Я просто один из тех, кто ловит рыбку, — просто отвечает он.
— Приятно, что вы не пудрите мне мозги псевдореволюционной чушью, Лео, — криво усмехаюсь я.
— Я уже убедился, что для того, чтобы работать с вами, недостаточно красивых слов.
— А вам хочется со мной работать?
— Очень, Ивен, — признается Леонардо. — Кроме того, вы спасли мне жизнь.
— Оставьте, Лео, — отмахиваюсь я. — Разве не вы планировали меня ликвидировать в случае, если ни один из вариантов меня не устроит? Вы ведь профессиональный революционер. Тот же наемник, только грязнее. Те просто воюют за деньги, а вы за деньги отправляете на убой других. Полных придурков к тому же.
— Мы все еще не договорились о вариантах, Ивен, — напоминает он.
— Вы со мной подозрительно откровенны, Лео.
— Что поделать, дорогой Ивен. Мы в одной лодке, хотите вы того или нет.
Я вижу, что он действительно искренен со мной. Ну почти. Мутное нечто, откуда прорастают строго выстроенные мысли собеседника, не располагает к глубокому погружению. Я и не лезу глубже, чем нужно. Не хватало еще с катушек слететь.
— Мне кажется, — говорит Леонардо, — с вами можно быть только откровенным, Ивен. Верно?
— Верно, сеньор Лео. Не стоит со мной лукавить. А теперь, перед тем как мы окончательно договоримся, попросите очаровательную Мари убрать руку с пистолета и приготовить еще этого чудесного напитка. Думаю, готовить кофе ей более приятно, чем стрелять в мужчин.
— Вы, как всегда, правы, — задумчиво и с некоторым замешательством разглядывая меня, произносит Лео. — Мария, если тебя не затруднит, приготовь нам еще кофе.
— С удовольствием, Леонардо.
Мы понимающе ухмыляемся друг другу.
— Коньяку не желаете? — спрашивает меня командир «Мангустов».
— Как вы думаете, Лео, на кой хрен мне лезть в вашу войну, когда я только-только выбрался из своей?
— Все мы на войне, — философски замечает он. — Причем на общей. Просто время от времени меняем место службы.
Революционный отряд «Мангусты» в полном составе, кроме тех, кто сбежал после ареста своего командира или был арестован, переходит на подпольное положение.
— Нам не привыкать, — заверяет меня Лео. — В этом мы собаку съели.
Решаю не вмешиваться в дела, в которых ничего не понимаю. Для моей охраны за мной днем и ночью постоянно ходят, наступая мне на пятки, трое громил, увешанных оружием. Кроме непосредственно охраны им поручено расстрелять меня при попытке к бегству. Капитан Сарамагу, Лео, верен себе — перестраховывается как может.
— Хочу познакомиться с бойцами, — требую у него.
— Тебе стоит только приказать, — следует немедленный ответ. — Ты мой начальник штаба, это вполне в твоих силах.
— Где я могу увидеть их всех?
— С этим сложнее. — Лео мнет подбородок. — Видишь ли, в условиях подполья сбор большого количества не то что вооруженных — просто боеспособных мужчин затруднителен. Привлечет внимание стукачей Безопасности или патруля. Обычно мы собираемся численностью не больше ячейки, да и то перед самой акцией. Кроме того, в целях конспирации бойцы одной ячейки не должны видеть бойцов другой.
— Расскажи мне о структуре отряда.
— Это товарищ тененте Ян, — представляет Лео своего заместителя по Безопасности. — Он посвятит тебя во все подробности.
Товарищ Ян, сам как мангуст быстрый, подвижный, с цепкими черными глазками. Пожимаю его руку, словно тугую плеть из колючей проволоки — товарищ Ян запросто может гнуть пальцами гвозди.
— Рад знакомству, сеньор Ивен. — Улыбка его змеиных губ меня не обманывает. Товарищ Ян в момент перегрызет мне глотку, если я хоть на йоту отойду от генеральной линии. Товарищ Ян не нуждается в исполнителях. Если он решает, что член отряда достоин смерти, он просто стреляет ему в затылок. Никто не задает ему вопросов: если тененте решил кого-то расстрелять, то это, ясно-понятно, из-за того, что этот кто-то нарушил революционную дисциплину. Наверно, поэтому при его приближении бойцы стараются не поворачиваться к нему спиной.
— Сеньор тененте…
Он протестующе машет рукой:
— Прошу вас — просто Ян.
— Ян, мне нужно знать структуру подразделения.
— Нет проблем, тененте Ивен.
Забыл сказать: на время совместных действий мне присвоено звание лейтенанта. Как при такой схеме присвоения званий в революционной армии остаются рядовые, сержанты и лейтенанты, для меня
