Тут женщина встала и через весь отсек крикнула, так что все звуки заглушила:
— Авиша!
— Здесь! — звонко отзывается из полутьмы у противоположной переборки хрупкая блондинка в свитере с высоким воротником.
— Тут летуну музыку надо обеспечить! — снова кричит Юлия. И на нас все смотрят. Так мне кажется. Даже те, что танцуют.
— Не вопрос! Тащи сюда свои кости!
— Ну вот. Сейчас все будет, — улыбается Юлия. — Авиша у нас в электромеханической центральный проводок. Из пары проводов и тюбика помады что хочешь соорудит. И это «что-то» будет электричество производить. Или сигналы передавать. Пошли со мной.
Ян улыбается. Немного насмешливо. Или иронично. Похоже, попасть в руки Юлии — все равно что в глубокой древности угодить под паровоз. Так, кажется, эта пыхтящая черная штука называлась. От Юлии исходит колоссальная энергия. Будто внутри у нее упрятан мощный ментографический излучатель. «Ответ отрицательный. Человек „Юлия“ не имеет вживленных механических или биоэлектрических объектов», — докладывает мой верный зануда. Я вздыхаю и под сочувствующими взглядами окружающих плетусь вслед за неугомонной дамой. Кое-где слышны негромкие смешки в мой адрес. Я ведь все слышу, когда надо.
Глава 48
БЛЮЗ — ЭТО СОСТОЯНИЕ ДУШИ
— Ну что, капитан, начнем? — улыбнулась Авиша. Чем-то она напомнила мне Лотту, подругу Сергея. Разве что чуть повыше казалась. И грубее немного — сами понимаете, наша собачья работа не располагает к мягкости характера. И Триста двадцатый со мной согласился. Правда, я его попросил недавно, чтобы он не влезал, когда я с кем-то общаюсь. Особенно с женщинами. Особенно в некоторые моменты. Иначе такое общение становится похоже на пошлую групповуху. И Триста двадцатый сказал, что мои доводы логичны и заслуживают уважения. Что не мешало ему в самый ответственный момент продолжать вставлять свои комментарии.
— Давайте попробуем. Только зовите меня Юджином. Пожалуйста.
— Договорились. Что вы хотите спеть?
— Я не знаю. Что-нибудь из того, что слушаю. Если выйдет.
— А что вы любите?
Я смутился. Уж больно мне не хотелось снова видеть, как на меня удивленно смотрят, когда я про свой странный вкус говорю. Особенно когда такая женщина. С короткими светлыми волосами, гибкая и сильная, словно оружейная пружинка.
— Старую музыку. Совсем старую.
— Не беда, у нас хорошая база данных, — продолжает, улыбаясь, изучать меня серыми глазищами «центральный проводок». — Говорите название исполнителя и композиции. Подберем.
— Ну… Мадди Уотерс. «Хучи кучи мэн».
— Как-как? — озадаченно переспрашивает Авиша, роясь в миниатюрном терминале аккуратным кошачьим коготком.
— Уотерс. «Хучи кучи мэн»… — почти виновато повторяю я.
— Уотерс? Роджер? Из «Пинк Флойд»? Такая древность?
— Нет. Мадди Уотерс. Это блюзовый исполнитель.
— Странно. У нас такого нет… А еще что-нибудь?
— Дженис Джоплин. «Саммертайм».
— Секунду… тоже пусто. — Она все-таки смотрит на меня удивленно. — Вы уверены, что хотите исполнить именно это?
— Я другого не знаю, — отвечаю. Предательская виноватая улыбка растягивает мои губы.
— Авиша, детка, ну что с того, что нету, — вмешивается бой-баба с каштановыми волосами. — Подбери на слух. Или скачай с его терминала.
— Конечно, Юлия, — глядя на меня, говорит блондинка.
— Может, еще что-то вспомните? — с надеждой спрашивает она.
Я вижу ее желание помочь. И неожиданный интерес. Этот развернутый биочип — настоящий чудо- сканер. Если я захочу, я смогу стать сердцеедом. Я ведь чувствую отношение к себе раньше, чем его осознает мой собеседник.
— «Крим». «Слипи тайм тайм», — говорю я, краснея. И чувствую себя уже полным придурком, видя ее озадаченность. — Или «Степпин аут». Тоже нет? «Энималз», «Дом восходящего солнца»?
— Юджин, мне стыдно признаться, я о такой музыке вообще слышу впервые. В базе этого нет, — признается Авиша. — Может, сбросим с вашего терминала? Я уберу голоса, дел на пару минут. Согласны?
Она смотрит на меня с выжидательной полуулыбкой. Слава богу, видя наши затруднения, народ про меня забыл. Каждый снова начал заниматься своим делом. То есть кто чем.
— Я могу прямо через свой чип скинуть. Мне нетрудно, — говорю я.
— Вот и славно, — сказала Юлия и отстала от меня, наконец. Дружески потрепала по плечу и отвалила. Я видел, что разочаровал ее ожидания. Ну и замечательно. Если я и могу кого-то представить в роли своей подружки, то только не такую тигрицу.
И дело пошло. Авиша перекачала через мой интерфейс несколько вещей из тех, что первыми в голову пришли, и загрузила их в синтезатор. Так себе вещь, и лет ей прилично, не меньше, чем авианосцу этому. Но мне многого и не надо. Мне симфонический гранд-оркестр под сотню исполнителей ни к чему.
— Готовы, Юджин? — прищуривает свои серые глазища Авиша.
Я пожимаю плечами.
— Только я из-за столика буду петь. Я стесняюсь немного.
— Я понимаю. Можно, я буду смотреть? Я свет уберу над нами. Вам удобно будет рядом со мной или сядете отдельно?
— Да нет… то есть, да… конечно, удобно, — совсем смешался я.
— Ребята, новенький будет нам петь. Кто засмеется, тому отключу климатизатор в каюте, — звонко выкрикнула Авиша.
Голоса сразу смолкли. Белые пятна лиц повернулись ко мне. Как их много, оказывается! Снова все посмотрели на меня с интересом. И заиграла музыка. «Хучи кучи мэн». Не так, как я ее слышать привык. Но все равно, похоже очень. Я собрался с духом. Руки немного дрожали. Тогда я начал ритм по столу отбивать. И запел. Просто отключился, и все дела. Закрыл глаза и пел. Не подражая, нет. Просто эта мелодия во мне словно отпечаталась. И слова сами шли. В блюзе важна душа. Если ты ее имеешь и можешь откровенно ее показать, — все получится. Как ни странно — у меня есть душа. Необычная, согласен. А что вы хотели от гибрида получеловека-полумашины? Но уж какая есть. И я выплеснул в зал свою грусть. Свой упрек в том, что я не такой, как все. Свое желание быть одинаковым, каким мне никогда уже не стать. Свою страсть к человеку, которого я еще не встретил. Уж не знаю, то ли это моя беда на меня так подействовала, или Триста двадцатый ностальгии добавил, только пока я не замолчал, в отсеке не шелохнулся никто. Уж я-то знаю. Почувствовал. Все сидели и молча слушали. И глаза у многих были просто квадратные.
В общем, выдал я. И все стали хлопать, когда я закончил. А Авиша, так та просто глаз с меня не сводила. Очень уж я завел ее. Необычным показался. Вида она не показывала, что есть, то есть, но вся напряжена была, будто голая на морозе.
— Еще спой, парень! — раздались голоса. — Давай, выдай еще! Круто! Отмочи нам!
Я пожал плечами и отмочил Альберта Кинга. «Бэд лак блюз». И какой-то худощавый чернокожий парень подсел рядом и начал ритм отбивать. Вместе со мной. И головой с закрытыми глазами покачивать. И одна пара вышла и танцевать начала. А из меня что-то нерастраченное так и лезло. Будто копилось всю жизнь и вдруг выход нашло. Потом, прямо без перерыва, я спел «Мадди шуз» Элмора Джеймса. Любимую вещь Джо. Мы ее часто с ним пели. Народ за столиками уже стал потихоньку ногами притопывать. А
