черный парень мне даже подпевать пытался. Чуть из шкуры не выскочил. Так его разобрало. А еще я выдал «Смоукстайк лайтин» Хаулина Волфа. А когда голос мой хрипеть начал, мне несколько стаканов с чаем и разными соками с разных сторон подали. Народ прямо вокруг столика моего уже стоял. Кто-то танцевал, кто-то ногой притопывал, кто-то просто хлопал в ладоши или кивал в такт, откуда-то пиво появилось. Женщины разрумянились. Глаза у них блестели, хоть ни слова никто не понимал. Пел-то я на старом слэнговом англо-американском. Весело было — не передать, меня этот фон, что от окружающих шел, просто пропитал всего. Я им сочился, как губка. И от этого у меня только лучше выходить стало. Авиша едва успевала новые мелодии в синтезатор свой загонять.
Я бабахнул веселого Сонни Боя Уильямсона. «99». Да так, что меня аж теребить начали. А с чернокожим парнем чуть истерика не приключилась. Думал, заплачет он сейчас. Такое внутри него творилось — жуть. Он словно в теплом море в неведомой стране плыл. И ночное небо сверху падало. И от этого он еще больше заводился. И меня заводил. От «Ванг Данг Дудл» Коко Тэйлор все словно ошалели. Били в ладоши, не переставая. А потом я совсем расхрабрился и спел «Летнее время». Голос у меня, по сравнению с Дженис, так себе. Но я как раз к тому времени охрип чуток, так что вполне пристойно вышло. На «Доме восходящего солнца» я выдохся. Сказал, что больше не могу. Хотя мне так аплодировали, что аж ладони отбили. Прямо как на настоящем концерте. Женщины на меня смотрели… Задумчиво? Оценивающе? Кто их поймет, что у них внутри. Порой и названия тому, что они ощущают, я придумать не могу. Да и бог с ними. Две или три в избытке чувств меня расцеловали даже. По-моему, некоторые из них готовы были на большее. Я не приглядывался. В таком раздрае был. Будто виски нахлестался. Без вина пьяный.
И тут меня на инструктаж вызвали. На прощание меня так хлопали по плечам и спине, что я едва убедил Триста двадцатого, что это вовсе не нападение. А черный парень руку мне стиснул и сказал, что я ему «братан». И что если я еще раз в кают-компании стандартную еду закажу, то обижу его смертельно. Потому как он здесь кок и без него тут «всем труба».
— Я тебя накормлю так, как ты в жизни не ел. Специально для тебя пару порций держать буду. И стюардов предупрежу. Смотри — не забудь!
— Ладно, — улыбнулся я.
— Только ты еще петь приходи, лады, кореш?
— Конечно.
Авиша мне на прощание руку пожала. Совершенно целомудренно. И немного смущенно. Ладошка у нее была узкая и прохладная. Совсем как у Мишель. Только немного жесткая. Конечно — ей приходится со всякими железками возиться. В общем, я тоже смутился. Не люблю этих хождений вокруг да около. По мне — так лучше сразу и очертя голову — бух! Как в омут. А там — будь что будет. И я вывалился из этого Два- ноль-восемь. Совершенно растерзанный.
Глава 49
НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА…
Снова мне выпало быть в группе «Твердь». Самая собачья работка, скажу я вам. Того и гляди — в океан нырнешь, и с концами. Со мной еще Милан шел. И Дыня. И Файвел. Милан старшим группы. А Борислав с Гербом прикрывали нас.
Все нормально было поначалу. Разведка не подкачала: в нашем районе было чисто. И погода неплохая. Хотя по мне — пускай уж шторм будет. Я лучше с ветром пободаюсь, чем истребители на меня свалятся. Полковник, как всегда, не то что недоговорил, а, скажем, акценты расставил неверно. Потому как, хотя техника у землян и уступала нашей, но была не такой уж и примитивной. Если мы и вылезали из драки целыми, то только за счет превосходства в скорости. Да еще средства постановки помех и наблюдения у нас были круче. В этом мы их делали, факт. Конечно, звено современных истребителей могло бы решить проблему. Или подавление авианосцев. Но «Криэйшн» экономила и на новых самолетах, и на дорогих боеприпасах. Ведь только одна противокорабельная ракета со всеми хитрыми примочками стоит как пара наших собранных из металлолома «Москито». И не факт, что ее не собьют на подходе. Эти авианосцы охранялись — мать моя женщина! Пилоты же, мы то есть, обходились задешево. Так что компании ни к чему было озадачиваться подавлением ПВО. Заводы— это понятно. Заводы атмосферу загрязняют. Метан и углекислота — тоже. А истребители и стационарные средства ПВО — нет. Их подавление обойдется в огромные суммы, сравнимые с бюджетом хорошей войны планетарного масштаба. Хорошо хоть, большую часть земных военных спутников мои предшественники под орех разделали. Иначе нас встречали бы, едва мы опустимся. А так частенько удавалось смыться до подхода чужих «птичек».
Так вот, в этот раз оно не обошлось. Через пятнадцать минут после того, как мы опарышей начали сбрасывать, высотный разведчик оповестил о том, что к нам гости. Чего-чего, а даже в таком дерьмище, как эта изгаженная планетка, земляне воевать не разучились. И явно решили бороться за свое болото до конца. И уже через полчаса «Зонтики» сцепились с четверкой «Миражей-XF», так эти палубные птички у землян звались. Шустрые такие атмосферные машинки со стреловидными крыльями и характерными изогнутыми клювами. А мы, чтобы повторный вылет не делать, поджали задницы и тянули над самыми волнами, изо всех сил изображая из себя местных морских птиц. Уж больно неохота было за бесплатно снова сюда лететь. И скорость тоже не увеличить — личинки эти нежные — страсть. Нечего сказать, задница полная, а не работа.
В общем, тянем мы вдоль побережья и молимся про себя, чтобы пронесло. Тут оно и случилось. До сих пор я только с их истребителями сталкивался. Мало опыта у меня потому что. Хотя и знал, что в таких условиях землянам больше за выживание приходится бороться, чем воевать, но все же соображал, что наземные силы ПВО у них должны быть. Но думал про них, как про что-то далекое. Что произойдет, но не со мной. А в этот раз по нам с берега как дали! Целая серия запусков. Когда бортовые системы засекли радары наведения, ракеты уже на курс вышли. Очевидно, мобильный ЗРК по нам отработал. А мы висим над самой водой, и скорость у нас — тьфу. Только и успели сбросить контейнеры да рвануть кто куда. Триста двадцатый одну ракету лазерами разделал. Еще одна с курса сошла — помехи не подкачали. В воздухе такое творилось! От генераторов, что на полную мощность визжали, голова раскалывалась. Или что там у самолета вместо нее. Короче, Милану не повезло. Один подарок ему основной двигатель повредил. Потянул он в сторону берега, так хоть какой-то шанс на эвакуацию был. Над морем кого эвакуировать — гиблое дело. У нас и техники-то такой на борту не было. Потому над водой летать — билет в один конец.
База дала команду на срочное возвращение. Все и рванули вверх. Файвел за старшего, как заместитель командира группы. «Зонтики» пока со своими «Миражами» справлялись. Герб одного даже ссадить умудрился. И тут Милан катапультировался. Над самым берегом. За пяток секунд до того, как движок окончательно вразнос пошел. Капсула его штатно вышла. Маяк сработал, ложемент отстрелился. Все, как надо. Я и подумал: «Какого черта ждать, пока за ним вышлют кого-то? Пока вернемся, пока команду прикрытия подготовят. И подготовят ли вообще. И еще — что земляне не упустят шанса с пилотом нашим познакомиться. А у меня спарка. Место еще для одного есть». В общем, крикнул я:
— Красный волк, прошу прикрыть, обеспечиваю эвакуацию Сурка, — и рванул на бреющем на сигнал маяка.
Что тут началось! Диспетчер базы орет на меня, требует немедленно возвращаться. Триста двадцатый сообщает о захвате системами наведения и о вероятности успешного выполнения миссии в двадцать два процента. Файвел требует занять место в строю. Герб орет на всех сразу и рычит от перегрузок. Называет Файвела «трусливой вонючкой с мозгами обезьяны». А Дыня сообщил, что на борту нет необходимого вооружения. Но тем не менее из строя вывалился и за мной спикировал. Сказал, что ПВО отвлечет.
На Триста двадцатого я рыкнул. Что-то типа того, если помереть боится — хрена было в меня влезать? Базе тоже ответил. На тему прошлого их мамы. И что Сурка не брошу. Дыне приказал обработать батарею лазерами. Толку от них большого нет в атмосфере, тем более на таких скоростях и у земли. Пару проводов пережжет — и то дело. А Файвела просто послал. В семье не без урода.
Потом вмешался сам Крамер. Приказал прервать миссию и возвращаться. Всем. Немедленно. Под угрозой перехвата управления и физического наказания. И Триста двадцатый тут же сообщил, что
