— На порядок, — жестко ответил особист. — Можешь считать, что на порядок.
Андрей на несколько секунд онемел. Да, он был тогда в городе, видел, что творилось на улицах, слышал еще больше, чем видел, — смотреть пришлось в основном на пробирки и в микроскоп… Но больше трех тысяч за сутки? И на следующий день — единицы?
— Это не эпидемия, — он покачал головой. — Это однократное применение чего-то. Почти точечный удар. Или выброс.
— Конечно, не эпидемия, — подтвердил полковник. — Иначе здесь сидел бы ваш врач. Или еще кто- нибудь. Какие еще будут предположения, лейтенант?
— Нечистая сила вмешалась, товарищ полковник.
Шутка не удалась. Особист смотрел настороженно, как-то хищно. Потом все-таки пришел для себя к какому-то решению, чуть расслабился. Спросил:
— Что, и такие слухи ходили?
— Так точно. Парнишка у нас в группе был, экстрасенсом считался. Его не накрыло. Так вот он уверял, что в ту ночь ему от какой-то нечисти пришлось отбиваться. Да и не он один такое нес. Вы же знаете, товарищ полковник, сейчас магов много развелось. На любой вкус и цвет.
— А вы, значит, в это не верите?
— В магию? Честно говоря, не очень. Биоэнергетика, резервные возможности человека — это куда ни шло. А колдовство, заклинание погоды и все прочее… Может быть, в этом и есть что-то, но в нечисть верится слабо.
— Мне тоже. Но иногда приходится верить. И вам придется, если согласитесь на одно мое предложение. В принципе, можно было бы и приказ отдать, но есть причины, по которым добровольцы полезнее. Итак, Андрей Владимирович, если бы создавалась специальная группа для работы по желтогорской проблеме, вы бы согласились в нее войти?
— Согласился бы.
— Я вас не тороплю. Можете подумать сутки — естественно, с соблюдением секретности.
— Понятно. Нет, суток не нужно. Я согласен.
— И все-таки — минута на размышление, — полковник улыбнулся. — Читали?
— Читал, конечно, — Андрей почти сразу же догадался, о чем именно спрашивают. Еще бы! В отряде — почти что настольная книга, вечный источник здорового юмора.
— Время пошло. Думайте.
Ровно через минуту полковник повторил:
— Итак, вы согласны, товарищ лейтенант?
— Так точно, согласен.
— Хорошо. Тогда подпишите вот это, — из папки появились еще два листа. Две одинаковые распечатки, сделанные на стареньком принтере, причем с не самым лучшим качеством печати. Что у них, современного оборудования нет? Андрей вчитался в текст, где его данные были проставлены заранее. Действительно, оставалось только подписать. Подписка о неразглашении и еще кое-что.
— Чем подписывать?
— Можно кровью, но это вы всегда успеете, — полковник был совершенно серьезен. — А пока — вот вам ручка. Здесь вот черкните, на обоих экземплярах. Отлично, — листы вернулись в папку. — Раз вы все так быстро решили, то сутки я вам даю на сборы. Завтра к вам в отряд прибудет сменщик, сдадите дела ему.
— И что потом?
— Потом за вами приедут.
— Подбрось еще хвороста, гаснет.
Татьяна послушно дотянулась до лежащих неподалеку веток, сунула несколько в костер. Красно-желтые язычки неуверенно попробовали угощение. Облизали сильнее, вытянулись. Темнота обиженно убралась к краю поляны.
— А теперь попробуй убавить огонь. Нет, не трогай! Не руками. Головой. Только в огонь не суй, я не об этом.
— Понятно, — обиженно ответила девушка. Все-таки первое впечатление не обманывает. Мужик и есть. Медведь лесной. Туда же — руки целовать… Старик тоже хорош. «Познакомились? Ну вот и ладно, дальше сами разберетесь, а я к леснику зайду». Бр-р-р, холодрыга! И костер не спасает. Конечно, она ехала с расчетом переночевать неизвестно где, но не в лесу же, под открытым небом! И Саша этот — чего ему надо? То одно сделай, то другое… Специалист! Разговаривает, словно ее из дурдома привезли. Ну хорошо, попробуем убрать пламя.
Огонь не гас. Даже не трепетал. Пламя свечки всегда колыхалось и съеживалось, перед тем как погаснуть под взглядом. Но то свечка, а не костер!
— Не могу, — выдохнула Татьяна через несколько минут. — Все, сил не хватает.
— При чем здесь сила? Сила нужна, когда стену ломом долбишь, — спокойно ответил небритый ведун. Провел рукой над костром. Пламя вжалось в угли и выпрыгнуло, когда ладонь отодвинулась. — Если умеешь гасить свечу, сможешь и пожар потушить… Кроме лесного, — добавил он через несколько секунд. Снова замолчал, на этот раз надолго. Наконец словно очнулся, мотнул головой. — Тебе Олег о Древнем Народе что рассказывал?
— Почти ничего, — пожала плечами девушка. — Вроде бы нелюди какие-то, с врожденными способностями ко всему этому, — она попробовала провести рукой над костром, обожглась, затрясла ладонью. — Н-ничего, в общем.
— А насчет тебя самой?
— Сказал, что я тоже каким-то боком к вам отношение имею. Способности мои из-за этого не такие, какими должны быть.
— Так и сказал — не такие? — Глаза собеседника странно блеснули.
— Н-ну, может, и не так. Что-то насчет того, что именно из-за вашей крови у меня ничего не получилось.
— Из-за нашей… Это где же ты ее подобрала? — Саша криво, вымученно улыбнулся. — Нет, девочка, это и твоя кровь. Только твоя. Если хочешь, могу сказать и не так романтично. Гены. Генотип. Он у тебя от папы с мамой. А также от прадедушек и прабабушек по всем линиям, от самых питекантропов. Вот на этих линиях где-то у тебя и были… наши. Причем и у папы, и у мамы.
— Откуда вы знаете? — недоверчиво покосилась Татьяна. Дожили. Расцвет науки и просвещения: в деревнях уже о генетике рассуждают. — Вы что, мои анализы проверили?
— Надо было бы — проверил, — Саша поморщился. — Не шуми и не ершись. Думаешь, зря я тут над тобой несколько часов издеваюсь? Заставляю вокруг поляны бегать, траву руками греть, костры взглядом гасить? Или шутки ради? Ей-ей, Татьяна, я бы сейчас с удовольствием дрых на собственной кровати. Или чаи гонял на веранде, под разговоры о жизни и магии. Что у тебя есть гены Древнего Народа, это и без анализов видно.
— И по чему видно?
— Как тебе сказать? — ведун почесал лохматый затылок. — По тебе. Тут все дело в опыте. Вообще-то даже по внешности чаще всего можно догадаться, но чтобы вот так сразу сказать, почему именно… Чуть другие скулы, уши, глаза. Даже шея. Хотя внешность — это, конечно, не аргумент. В России такой коктейль из всех племен и народов, что ничему уже не удивишься. Так что основное — это чутье. Если с нами останешься — через полгода-год и у тебя появится. А уж во время такой работы, — он снова пригасил костер движением руки, — тем более можно понять, что к чему. Точнее, кто есть кто.
Угли светились багровым, иногда по ним проходили алые волны. Несмело пробивался одинокий желтый огонек — не больше, чем от спички. Лицо Саши теперь не казалось деревенским. То ли из-за мрачных отсветов, то ли из-за того, что не видно было густой щетинистой поросли на лице. Смотреть было жутковато. Перед костром сидел не человек. Кто-то другой, заглянувший на эту поляну из другого мира. Или из других веков. Из древних. Где-то в темноте тихо фыркнула лошадь. Достань сейчас собеседник откуда- нибудь из темноты огромный меч или светящийся посох — Татьяна не удивилась бы.
Огонь разгорелся ярче, и наваждение прошло. Просто мужик. Человек. Не такой уж простой, как показалось вначале, но и не сказочный герой, не пришелец, даже не иностранец. Уставший, задумавшийся
