Осмотрят, поставят диагноз, назначат лечение — и век она не увидит ни этот лес, ни этого всадника, ни непонятную «…о…вку». А со своими делами старик пусть сам разбирается.
ГЛАВА 3
— Проходите, лейтенант. Вас ждут.
Ох уж эти адъютанты-ординарцы-денщики… Будь это все не в штабе, а в какой-нибудь фирме, сидела бы за этим столом более или менее длинноногая — в зависимости от доходов и знакомств шефа — девица, хлопала бы накрашенными глазами. А этот… «Проходите, лейтенант!» Между прочим, по уставу положено было бы обращаться «товарищ лейтенант». Ну ладно, генералу «летеха» не товарищ, но этому-то, орлу застольному… Те же две звездочки на плече. Маленькие такие. И смотрит брезгливо, чуть нос не зажимает. Ну да, конечно, к начальству можно было бы и «парадку» надеть. Или хотя бы вот такую новенькую, отутюженную форму, как на адъютанте.
И не вонять в чуткий штабной нос кирзой с гуталином. Ноздри ходуном ходят, морщится слегка. Словно в училище сам так же не благоухал. Ничего, ничего, понюхай… товарищ хренов. И все остальное, чем может пахнуть офицер-химик, выдернутый прямиком с тактических занятий, тоже понюхай. Хорошо хоть, у водителя в штабном «бобике» нашлись щетка и скипидарно-солярный «крем обувной черный». Не то полюбовался бы еще и на пыль полигонную, с хлорпикрином пополам. Правда, этот запах адъютант мог бы и не распознать. Пехота… Впрочем, особый отдел какими только знаками различия не обзаводится. Ладно, хрен с ним, с адъютанта ком. Нас ждут. Войдем.
— Здравь-желаю, товарищ…
— Вольно, лейтенант, вольно. Проходи, садись.
Вот этому полковнику Андрей точно не товарищ.
Просто лейтенант. Один из сотен, если не тысяч, порученных попечению и надзору, как открытому, так и негласному. Впрочем, может быть, полковник лейтенантов не опекает. У полковника есть дела поважнее. Видел его Андрей впервые и, чего ждать, не знал. Ничего, сейчас все ясно станет.
— Сел? Вот и молодец. Хорошо сел, ценю. Чему-то научили тебя все-таки. Прямо с полигона? — полковничьи ноздри тоже шевельнулись. Еле заметно. — Окуривали?
— Товарищ полковник, не имею права…
— Знаю. Опять молодец, на мелкие провокации не ловишься. Ладно, оставим. Это все присказка, а теперь сказка начинается, — полковник раскрыл лежащую перед ним картонную папку. — Перейдем к делу. Если не ошибаюсь, во время эпидемии в Желтогорске вы были студентом в местном университете?
— Так точно.
— Привлекались к карантинным мероприятиям?
— Так точно, в качестве…
— Неважно. Ваше мнение об этой эпидемии? Не официальное, а именно ваше. Подумайте, хорошо подумайте.
О чем тут думать, интересно? О том, что именно хочет услышать полковник из особого отдела? Все остальное уже не раз и обдумал, и обсудил. С друзьями. С преподавателями. С самим собой. С новыми сослуживцами… Постой, постой, уж не заложила ли какая-нибудь сволочь?! А если и так — что особенного?
— Ну как, подумали? — полковник насмешливо прищурился. — Или подыскиваете ответ помягче? Не ищите, выкладывайте все, что есть. Я вас не трясти собираюсь, мне нужно мнение специалиста. Независимое и неофициальное. Поверьте, Андрей Владимирович, — особист перешел на дружеский, даже задушевный тон, — нам важно именно ваше мнение. Причем такое, которое не пойдет по инстанциям и не будет обсуждаться старыми хрычами со званием профессора и мышлением образца сорок пятого года. Хотите, я вам на выбор предложу их версии? Диверсия, применение неизвестного психохимического оружия, обработка со спутника излучателями, вскрытие старого могильника или утечка новых разработок… Как вам все это? Ну, что вы думаете об этих версиях?
— Проверить не мешало бы, — осторожно отозвался Андрей. — Отработать каждую, насколько возможно.
— Сделали, — поморщился полковник. — Результатов, как видите, никаких. Иначе мы бы с вами не беседовали.
— Ну почему же никаких? Отрицательный результат — тоже результат, товарищ полковник.
— Точно. Так вот, лейтенант, версий много, но все равно не хватает. Поэтому вас и привлекли. Вы — очевидец и участник событий, после этого приобрели кое-какой опыт в отряде… Скажите, только честно, с чем-нибудь подобным сталкивались?
— Не знаю, товарищ полковник. Если бы у меня тогда нужное оборудование имелось, провели бы исследования, можно было бы сказать.
— Исследования проводились, — полковник раскрыл зажимы скоросшивателя, вынул из папки несколько листков. Просмотрел, подал несколько Андрею. — Вот, ознакомьтесь. Ваш допуск позволяет.
Лейтенант взял бумаги. Бегло просмотрел. Задумался, взглянул еще раз, уже внимательнее.
— Может быть, чего-то действительно не нашли? — сказал он через пару минут. — Вот здесь реакция все-таки была, хотя и слабая…
— Проверили, можете не беспокоиться, — полковник усмехнулся. Чуть заметно, уголком рта. — Это одно местное предприятие картинку подпортило. Так, лейтенант, данные у вас есть. Что дальше? Ну, представьте себе, что вас в этот самый Желтогорск забрасывают с отрядом. По разработкам, могильникам и прочему мусору все проверено вплоть до основания города в тысяча пятьсот забытом году. Никогда ничего подобного не было и быть не могло. Ваши действия? Что вам еще нужно?
— Полная статистика по пораженным. Включая место работы и вредные привычки.
— Сделано. Показать не могу, но есть. Общий итог — никаких совпадений. От детей до стариков, от спортсменов до бомжей-алкоголиков — полный спектр, включая областного замминистра. Национальность, год рождения, район проживания — не имеют значения.
— А по времени?
— Что — по времени?
— Где началось раньше, есть данные? Хотя бы по вызовам «Скорой помощи» посмотреть можно.
Настала очередь полковника помолчать в раздумьях. Только смотрел он не в бумаги, а на собеседника.
— Профессионал, — подвел итог особист через минуту. — Есть такая статистика. Началось все в западной части города, распространялось с большой скоростью, но проследить удается. Естественно, с поправками на плотность населения и наличие телефонов — из многоэтажки вызовы быстрее поступят, чем из развалюх, где один телефон на три улицы. В общем, наибольшая скорость распространения — на север и северо-восток. Чуть меньше — в южном направлении. А вот центр накрывало медленнее, хотя он гораздо ближе. И поражения не такие тяжелые.
— Ветер? — быстро спросил Андрей.
— Не соответствует. Ни основной, ни местные завихрения. Дальше, лейтенант, дальше.
— Характер поражений в центре и на окраинах одинаковый?
— Практически одно и то же, — кивнул полковник. — По всему городу. Однако за городскую черту выходов практически нет. Несколько пригородных поселков дают ту же картину, что и город. За реку вообще не перешло. Те случаи, что там зафиксированы, — результат поездок в город в самом начале эпидемии.
— После начала число пораженных сильно выросло?
Полковник не ответил. Опять замолчал, но на этот раз внимательно разглядывал не лейтенанта, а стоящую на столе пепельницу.
— Незначительно, — наконец отозвался особист. — В основном поступали те, к кому раньше не могли подъехать. Через сутки после начала новые случаи можно считать единицами.
— С учетом того, что пострадало около трехсот человек… — Андрей не договорил, вопросительно посмотрел на полковника.
Тот кивнул:
— Государственная тайна. Точную цифру назвать не имею права, но больше.
— Но хотя бы приблизительно? Насколько больше? В несколько раз?
