– О! – картинно удивился Макар. – У тебя среди знакомых есть простые смертные?
– Хватит ерничать! – решительно заявила Ксения. – Илья, уходим в пилотажную. Старт через два часа. Надо настроиться.
– Я тоже приготовлюсь к старту, – сказал Макар. – Прилягу на диван, чтоб перегрузкой не раздавило. Только предупреждаю: я буду кофе пить – смотрите не расплескайте!
– Пошли, – повторила Ксения.
– Идем. – Илья решительно встал с кресла. – Только я метнусь мигом в ларек – жвачку куплю…
Высоко в небе над многолюдной поверхностью Кимли появились гигантские цветные знаки. Они символизировали готовность болидов к старту. Еще немного – и черное ночное небо обрело краски. Резкими, почти физически ощущаемыми толчками все семицветие спектра прошло перед глазами восхищенных зрителей.
А когда все окрасилось в последний – красный – цвет, толпы людей по всей Галактике восторженно взревели.
Это был сигнал к старту.
Сначала медленно и величественно, обтекаемые набирающими обороты фрикционами, огромные шары сдвинулись с места. Волна за волной они проходили небо над Кимли, все ускоряясь и расходясь на безопасное расстояние друг от друга.
И наконец, как казалось, пронесшись над самыми головами зрителей, титанические сферы потеряли очертания и растворились в собственной скорости.
Начиналась большая Звездная гонка.
2
Планета Земля с населением в несколько миллиардов человек, покрытая лесами, горами, морями, городами и все еще изобилующая уцелевшими видами животных, несмотря на все это, неплохо управлялась легкими движениями пальцев пилота.
В этом Илья убедился чуть раньше, а сейчас лишь с удовлетворением констатировал данный факт, совершая не очень нужные, но ужасно приятные маневры. Расположившаяся рядом Ксения не очень одобряла эти упражнения: ведь любые ненужные эволюции болида могли отрицательно повлиять на его скорость.
Хотя при таких скоростях и массах привычный закон, гласящий, что кратчайшее расстояние между точками есть прямая, не очень-то действовал. Только сейчас Илья начал понимать, в чем смысл присутствия пилота на борту чудовищного, прущего сквозь пространство шара. Скорости, казалось, самым противоестественным образом превышали световую, и вакуум обретал новые, удивительные свойства: разнородность, вязкость и плотность. Полет все больше начинал походить на маневрирование яхты меж рифов с учетом перемены направления ветра и силы волн. Хотя теоретически Илья уж был наслышан об этом, реальность оказалась куда удивительнее и захватывающе. Только теперь он осознал цену собственной самонадеянности и глупости, когда всерьез рассчитывал потягаться с опытными пилотами.
Только постоянное присутствие Ксении позволяло удерживать более или менее достойную позицию среди прочих болидов.
Хотя руку к этому приложил также и Кланч. Необходимость победы любой ценой заставили мохнатого моралиста пойти на серьезное нарушение правил. Прочитав длинную притчу о вруне и постигшей того ужасной каре, Кланч ловко спрятал в глубинах земного шара дополнительный толкатель. При этом создалось впечатление, что на подобное жульничество он идет не впервые.
Серьезные проблемы возникли на первом же пит-стопе. Оказалось, что «родной» земной фрикцион – Луна – буквально дышит на ладан. Техники быстро сменили раскалившиеся фрикционы на свежие, которые Илья извлек из подаренной Прокопычем колбы. Илье недвусмысленно намекнули, что если тот вздумает снова использовать Луну по прямому назначению, а не просто в качестве ночного светильника для влюбленных, дело может закончиться катастрофой. Это всерьез озаботило Илью: после замены фрикционов на следующую четверку, у них, считай, уже не было запасных. Оставалось только уповать на то, что ни один из них не лопнет и не потребует замены (Прокопыч был щедрым стариком, но даже он не смог за столь короткий срок найти в пределах огромной и таинственной Лаборатории деталей для Ильи в избытке).
Так или иначе, но у звездной команды «Феррари» оставалась надежда на призовое место. Правда, еще до первого пит-топа их все-таки обошел какой-то матерый гонщик на белом, словно бильярдный шар, и маленьком, размером с Венеру, болиде.
– Это Бернард, – несколько тоскливо произнесла Ксения, следя за удаляющейся меткой в информационном пространстве перед собой. – Он семикратный чемпион. Его нам точно не одолеть. Прийти хотя бы пятыми…
– Ничего, – бодро сказал Илья. – Будем надеяться, что Кланч нас не подвел. После первого пит-стопа попробуем его секретные «примочки».
– Я вообще-то против нечестной игры, – проворчала Ксения.
– …и тем не менее ты хочешь победы, – ухмыльнулся Илья.
– Это только ради тебя, – буркнула Ксения.
Ей очень не нравилось, когда вспоминали про технические махинации ее любимого механика. Видимо, ее несколько задело, что и этот святой анч способен на столь сомнительные поступки.
– Только ради меня? – протянул Илья. – Это, конечно, неправда, но все равно спасибо. Если ради меня ты наступила на горло собственной песне – я могу считать себя счастливчиком.
Эти слова Илья произнес полушутливо, но искренне. Однако похоже было, что Ксения обиделась. Она отвернулась и сделала вид, что погрузилась в изучение данных навигатора. Хотя Илья прекрасно понимал – никакой навигатор Ксении не нужен. Просто он ляпнул лишнее.
Вот так вместе с любимой девушкой в жизнь приходят проблемы, отрешенно подумал Илья. Надо просто глубоко вздохнуть, резко выдохнуть – и продолжать заниматься своими делами как ни в чем не бывало. Иначе рискуешь запутаться в собственных мыслях, которые на самом-то деле ни к чему толковому не ведут…
Илье было над чем подумать. И не только над личными отношениями, которые по большому-то счету складывались как раз очень даже замечательно. Не считать же проблемой всегалактическое женское хобби надувать губки при неудачной шутке в свой адрес?
А стоило поразмышлять, например, над исполнением обязательства, которое Илья так опрометчиво на себя взял в свое время, а теперь не знал, что с ним делать и как объяснить всем друзьям-товарищам.
…Все случилось внезапно и так быстро, что Илья не сумел даже адекватно вникнуть в суть происшедшего. А произошла с ним обыкновенная беседа. Точнее – деловой разговор с негоциантом Тихоном. Тот вынырнул неизвестно откуда, пока Илья, разинув рот, в последний раз осматривал свой болид с поверхности Кимли перед тем, как приступить наконец к обязанностям пилота. Видимо, Тихон подобрал момент, когда поблизости не было Ксении. Той не очень нравился этот чересчур шустрый человек, который уделял команде, как ей казалось, неоправданно много внимания.
Тихон, как всегда, светился улыбкой и самодовольством. Но теперь в этой улыбке Илье виделось что-то нервное.
– Друг мой, – как-то туманно произнес Тихон. – Машина свидетель – я сделал для нашей команды очень много. Конечно, не так много, как ты, но согласись, без моих усилий участие твоего болида в гонке было бы невозможно…
Илья немедленно насторожился. Такие вступления обычно делаются перед очень неприятными речами. Видимо, ожидание больших неприятностей и сыграло с Ильей злую шутку. Потому что все, что сказал после этого Тихон, показалось ему совершенно безобидным и вызвало физически ощутимое облегчение. Илья даже внутренне улыбнулся: перед гонками надо было быть собранным, а не концентрироваться на внезапно нахлынувших проблемах.
– …И теперь у меня к тебе одна маленькая просьба, – продолжил негоциант. – Всего одна и совсем несущественная.
Тихон виновато развел руками, словно извиняясь за то, что побеспокоил великого пилота перед началом важного состязания.
– Третья остановка перед очередным спецучастком будет довольно длительной, – сказал Тихон. – Три дня вы будете висеть возле Вао-Бао, пока туристы на «галошах» будут фотографироваться на фоне
