не над тобою плакал твой Армази?О, как давно последние дарытебе живая суета дарила!С тех пор я жду на берегах Куры,и засухой опалена долина.Не умерла. И так была умна,что в спешке доброты и нетерпеньядостиг твой шелест моего гумна:вздох тишины и слабый выдох пенья —Что делаешь? Идешь? Или покатяжелым гребнем волосы неволишь?Не торопись. Я жду тебя — века.Не более того. Века всего лишь.Еще помедли, но приди. Свежан не трудна твоя дорога в Мцхету.Души моей приветная свечауже взошла и предается свету.Уж собраны и ждут тебя плодыи лакомства, стесненные корзиной.Как милосердно быть такой, как ты:сюда идущей и такой красивой.В молчании твой голос виноват.Воспой глубоким горлом лебедиными виноградаря, и виноград,и виноградники в краю родимом.Младенческою песней умудрен,я разгадаю древние затеии вызволю из тесноты временотцов и дедов доблестные тени.Бессмертное не может быть мертво.Но знает ли о том земля сырая,ошибку ожиданья моегооплакивая и благословляя?Как твой удел серьезен и высок:в мгновенных измененьях мирозданьявсе бодрствует великий голосокбессмертного блаженства и страданья.Гранатовое дерево у гробницы серафитыИ встретились:бессмертья твоегопрекрасная и мертвая громадаи маленькое дерево граната,возникшее во мгле из ничего.Ум дерева не ведает инойпремудрости:лишь детское хотеньеи впредь расти, осуществлять цветеньеи алчно брать у щедрости земной.Не брезгуя глубокой тьмой земли,в блаженном бессознании умнейшем,деревья обращаются к умершими рыщут пользы в прахе и пыли.Но что имел в виду живой росток,перерастая должные границы,когда проник он в замкнутость гробницыи в ней сплоченность мрамора расторг?Влекло его твое небытиепройти сквозь твердь плиты непроходимой,чтобы припасть к твоей руке родимой,удостоверясь в тонкости ее.С великим милосердием деревразнял он узкий холодок браслетаи горевал, что ты была бессмертналишь вечно, лишь потом, лишь умерев.Гранат внушал запястью твоему