— А? Да, да, — Триллинг потер лоб. — И много твоей машине осталось еще усваивать?
— Анализ крови и все прочее были введены раньше, это завершающие данные.
— Значит, все готово?
— Все.
Триллинг взволнованно встал из-за стола и подошел к Ричарду. Тот отер лоб рукавом.
— Так ты говоришь, облачко разыщет его? — Триллинг явно избегал произносить имя своего «приятеля» Гуго Парчеллинга.
— Можете быть уверены, Гуго нигде от него не спрячется, — бросил Кроули.
— Ну а это… как?
— Что? — Кроули сделал вид, что не понимает.
— Я имею в виду, какова сила вспышки?
— Примерно в шестнадцать раз выше предыдущей.
— Неплохо, — пробормотал Триллинг, отводя глаза в сторону. Он не любил, когда ему смотрели прямо в лицо.
Кроули, освободив место на столе, расстелил карту города.
— Так где же тут ваш дружок? — указав на карту, посмотрел он на Триллинга.
— Попридержи язык. — Джон Триллинг вынул карандаш с алмазным колпачком и внимательно вгляделся в карту. Его взгляд скользнул мимо рабочих кварталов, мимо космодрома, к которому вела густая паутина дорог, мимо фабричного района. Он пристально разглядывал Овальное плато — самую фешенебельную часть города.
Кроули стоял рядом, заложив руки за спину.
— Вот, — сказал наконец Триллинг и поставил на маленьком белом квадратике госпиталя жирный крест.
— Ясно, — сказал Кроули, — сейчас установим азимут. — Он взял с алюминиевого стеллажа навигационный компас и шкалу и принялся за измерения. — Курс — тридцать два градуса одиннадцать минут двадцать восемь секунд. Чем точнее мы определим координаты госпиталя, тем меньше придется блуждать облаку в поисках… в поисках объекта, — пояснил Ричард.
Триллинг внимательно смотрел на проворные пальцы Кроули, летающие по клавишам настройки. Узкая гибкая трубка, выходящая из установки, была уже направлена в точном соответствии с измерениями: она была нацелена на госпиталь Овального плато.
Лицо Триллинга, мясистое, с выдающимся подбородком, было мрачно. О чем он думал? Трудно сказать. Может быть, он вспоминал многие часы, проведенные с Гуго — в Клубе боссов, на гоночной яхте, наконец, в домашней обстановке. Или, может быть, ему припомнился его последний разговор с Гуго, состоявшийся часа полтора назад. Гуго, иссохший как щепка (он с трудом поднимался с больничной койки), сказал ему, жалко улыбаясь:
— Ты у меня единственный друг, Джон. Не знаю почему, но я верю тебе. Ты не обманешь меня, я знаю. Скажи, как ты смотришь на то, чтобы я сейчас сыграл ва-банк? Я жду твоего совета.
Джон понял тогда, что эта мысль — сыграть ва-банк — прочно засела у Парчеллинга. И тогда его решение — ликвидировать Гуго — созрело окончательно.
— Что ж, — улыбаясь, ответил Парчеллингу Джон, — пожалуй, ты прав. Но подожди до завтра.
— Зачем?
— Я уточню для тебя некоторые цифры на бирже, чтобы ты не шел вслепую.
— Как мне благодарить тебя?
— Потом, потом, — отмахнулся Джон.
А может быть, Триллинг думал о том триумфе, который его ожидает на бирже в ближайшие дни? Во всяком случае, его лицо выражало все, что угодно, только не раскаяние.
— Кстати, Арчи, один технический вопрос.
— Слушаю, Хозяин, — процедил сквозь зубы Кроули, продолжая заниматься своим делом.
— Я ведь в технике профан, — сказал Триллинг, усмехнувшись. — Отчего облако взрывается? Ведь ты не начиняешь его взрывчаткой?
— Почему вы решили, что не начиняю?
— Ну, хотя бы потому, что облако прозрачно.
— Существует и прозрачной взрывчатки сколько угодно. Но вы правы: я действительно не начиняю ею облако. Оно взрывается оттого, что бешено вращающиеся вихри, образующие его элементы, при встрече с объектом, на который они настроены, мгновенно прекращаю г вращение. При этом происходит взрыв. И никаких следов не остается: облако исчезает, как будто его и не было в природе.
Кроули до отказа повернул какой-то рычаг. Внутри установки послышался звук, похожий на глубокий вздох, и тотчас же пол лаборатории и все предметы завибрировали.
— Птичка расправила крылышки и просится в полет, — негромко сказал Кроули.
— Не будем ее томить. Выпускай! — распорядился Триллинг. Из трубки со свистом вырвалась тонкая струя, похожая на пар и в то же время напоминающая студенистую массу. Масса эта не растекалась по комнате, а собиралась у облако, которое росло на глазах. Наконец весь «пар» из трубки вытек.
Грозное облако висело теперь неподвижно в полуметре от пола, шипя и потрескивая. Кроули нажал на установке кнопку стартера, и облако, дрогнув, медленно двинулось к двери. За несколько секунд оно просочилось сквозь щели и замочную скважину и исчезло.
— Скажи, Арчи, — произнес Мардон, заканчивая утреннее бритье, — тебе не знакомо такое имя: Ричард Вилмор Кроули?
— Ричард Кроули? — быстро переспросил Арчибальд. — Где ты слышал это имя?
— Да так звали моего спасителя. Ну, того, кто вывел меня через подвал на другую улицу.
— Кроули, — сказал Арчибальд. — Не может быть! Гордость нашей науки!.. Опиши-ка его получше.
Мардон описал незнакомца, глубоко врезавшегося о его память.
— Да, это он! — воскликнул Арчибальд. — Сомнений нет. И ты говоришь, от него несло виски?
— Как из винной бочки.
— Пьет, значит. Они съедят его, эти компании!
— Прощаясь, Кроули сказал мне: «Сегодня ночью тебе помог бежать от шпиков Ричард Вилмор Кроули, великий физик и великий негодяй». Но мне тогда показалось, что это просто болтовня пьяного.
— Погоди-ка, — Арчибальд хлопнул себя по лбу. — Кроули работает на фирму Триллинга. Несомненно, они задумали какую-то мерзость. Надо предотвратить преступление, если еще не поздно. Едем! Ты, надеюсь, запомнил этот дом? — Последние слова Арчибальд возбужденно говорил, таща Вуда за руку. Тот не успел добриться, одна щека была в мыле. Мардон отер ее носовым платком.
Вскоре, распугивая кур, по улице промчался мотороллер и на предельной скорости рванулся в город.
— Дело сделано, Хозяин, — сказал Кроули через минуту после того, как облако исчезло за дверью. — Теперь недурно было бы нам распрощаться.
— Послушай, Ричи, — вкрадчиво начал Триллинг, — хочешь, я удвою твой гонорар? Ты его получишь, и немедленно, но при одном условии.
— Каком же?
— Обещай, что ты останешься у меня. Нужно сделать еще одно дело, на сей раз — самое последнее. Без твоей помощи мне не обойтись.
— Нет! — выкрикнул Кроули. — Нет, нет! Я больше не могу. Дайте мне деньги, и я сейчас же уеду. Ищите себе другого помощника в своих делах.
— Никто, кроме тебя, с этим не справится, и ты это отлично знаешь сам, — сказал Триллинг. — Решайся! Ты будешь обеспечен на всю жизнь.
— Я уезжаю, — заявил Кроули.
— Ты не поедешь.
— Интересно, кто мне сможет помешать?
В руках Триллинга блеснул кольт.
— Считаю до трех, — сказал он, угрожающе подымая вверх вороненое дуло.
