нему прошлись катком. Шаман зашипел от боли, пальцы уже ощупывали ушибы. Теплые волны расслабили напряженные мышцы, синяки бледнели, ссадины затягивались. Кругом плескалось море эйнджестика, Шаман превращал магическую субстанцию в новую кожу, организм впитывал губкой энергию.
– Совсем не бережешься, – запричитала Зета. – Лезешь в самое пекло!
– Они первые начинают, – оправдался Шаман.
– Лучше остался бы на Танделле… пускай и с этой Лейлой.
– Зета, разве не видишь, что мастер Шаман – герой, – сказал Бурун. – Такие люди не сидят на месте, а повергают чудовищ и восстанавливают справедливость в мире.
– Если этот мир раньше не прибьет, – фыркнула Зета.
Кругом сгущались сумерки. Шаман заторопился к выходу из ущелья. Носорог с крыльями скоро вернется, а вторая встреча может стать менее удачной. Конечно, он – герой, Боевой маг и все такое, вот только другие этого не знают, и почти каждый встречный воспринимает его драгоценное тело исключительно в гастрономическом смысле.
Сапоги расползались на глазах. Камни попадались, как назло, с острыми гранями, кромки нещадно ранили ступни через тонкую подошву. Шаман закусил губу, хорошо хоть стена ущелья не отвесная. На вершину забрался, как раз когда ее осветил последний солнечный луч. Горы погрузились во тьму, словно сверху набросили черное покрывало. Идти дальше стало невозможно, только ноги переломаешь. Шаман на ощупь забился в глубокую расщелину и мгновенно уснул. Радэон приносил столько новых впечатлений, что хватило бы на несколько жизней.
Проснулся от холода. Тело закоченело, ноги напоминали две ледышки. Камни припорошило инеем, небо постепенно светлело, предвещая новый день. Ресницы смерзлись. Шаман потер глаза, скрюченные пальцы застыли когтями. Спохватился, непослушные губы прошептали заклинание огня. От валунов пошел пар. Замороженные мышцы начали оттаивать, прошиб озноб. Так и заболеть недолго. Шаман пустил по венам шарики энергии. Холод пробирал до костей, еще немного – и не проснулся бы.
– Вы чего не разбудили? – буркнул маг.
– Опасности не было, – сказала Зета. – А ты так спал сладко.
– Температура вашего тела понизилась, но не до критического уровня, – добавил Бурун.
Успокоили, блин. Шаман поднялся и шумно попрыгал. Ноги подкосились, маг взвыл от боли. Остатки сапог полетели в сторону. Так, ступни опухли, порезы от камней загноились. Шаман приступил к лечению. Через полчаса опухоль спала.
– Я вот все думаю: а если тебе оторвет руку, прирастить сможешь? – спросила Зета.
– Пока нет, – ответил Шаман.
– Зета, что за нездоровый интерес?! – возмутился Бурун.
– Я просто спросила… А если голову?
– И пробовать не будем! Ты смерти моей хочешь?
– Извини. Думала узнать пределы твоих возможностей, а то каждый раз обмираю, когда дерешься и совершаешь всякие геройства.
– Я и сам до конца в себе не разобрался, но как пасовать перед трудностями, когда за тебя беспокоится столь прекрасная дама?
Бурун одобрительно хмыкнул, а Зета наверняка залилась виртуальным румянцем. Шаман на мгновение почувствовал себя несокрушимым рыцарем на белом коне, но взгляд на изорванную одежду быстро вернул в реальный мир. Надо защитить ноги. Сложенные в несколько раз рукава халата облекли ступни словно толстые гетры. Шаман несколько раз притопнул, подошва получилась толстой. Пора ковылять дальше. С помощью гигантской птицы он здорово продвинулся, но впереди самая трудная часть пути по неприветливым скалам.
Вниз вела узкая тропа. На камнях попадались прилипшие клочки козьей шерсти, ветер завывал между двух стен, как в трубе. Шаман ступал осторожно, оберегая ноги. Тропа вывела в очередное ущелье, запахло влагой. Через редкие деревья заблестела горная речка. Маг облизал пересохшие губы и заторопился к воде.
Берег истоптан копытами, повсюду валяются сломанные веточки. Сложенные лодочкой ладони зачерпнули воды. Колени уперлись в доску на земле. И откуда она тут? Раздался скрип, сверху посыпались листья. Шаман задрал голову, чтобы только увидеть, как на него падает сеть. Из-за деревьев выпрыгнули бородатые люди.
Глава 10
Он катался по земле, пытаясь высвободиться из ловушки, но еще больше запутывался, словно муха в паутине. На испачканную пометом одежду налипли ветки и мусор. В бок ткнули чем-то острым, удовлетворенный голос произнес:
– Споймали кого-то. Только не пойму: кабанчика или козла?
– Сам ты козел, – прошипел Шаман.
В рот набилась грязь, ответ вышел невнятным. Шаман выплюнул гадость, послушный жезл брызнул лезвиями. Ошметки сети упали под ноги. Дрожа от злости, маг встал. С него отваливались комья земли, лицо перекосило. Охотники в ужасе попятились, один выкрикнул:
– Это земляной тролль!
По спине ползло что-то склизкое, Шамана передернуло. Он извернулся, пальцы ухватили толстого червя. Безобидный ужик плюхнулся в речку, Шаман брезгливо вытер руку – бя-я!
– Ты кто такой? – спросил осмелевший бородач.
– Шаман.
– Через врата пришел?
– Да, – ответил изумленный маг.
Откуда они знают? И вообще, в Гиблых землях людей быть не должно. Шаман рассмотрел охотников: трое крепких мужиков, один держит копье с широким наконечником, двое других направляют на мага ружья с раструбами. Мушкетеры, понимашь.
– Ты ножички-то прибери. Сам не поранишься, и нам спокойнее, – посоветовал один. – Ошибочка вышла, на зверье охотились. А тебя придется отвести к нашему вожаку, он решит, что с тобой делать.
Шаман оценил заряженные картечью аргументы, лезвия спрятались в рукав. Принюхался – воняет от него, как от мусорного бака.
– Хорошо, только подготовлюсь к визиту.
Он залез в речку, дыхание перехватило, еле сдержал визг – вода была ледяной. Стал судорожно растираться песком, кряхтя от холода. Вниз по течению поплыло мутное облако, мелькнуло брюшко одурманенной рыбы. Кожа горела. Шаман быстро постирал одежду и выскочил на берег, отдуваясь, как морж. Охотники расслабились, наблюдая за купанием пришельца, стволы мушкетов опустились. Маг оделся, ткань неприятно липла к телу. Попрыгал на одной ноге, избавляясь от воды в ушах, и позволил вести себя на встречу с таинственным вожаком.
Шли недолго. В скале показалась узкая расщелина, из-за валуна выглянула голова. Часовой удивленно присвистнул. Лаз вывел в просторную пещеру. Часть потолка здесь отсутствовала, через отверстие проникал солнечный свет. В глубине полыхал костер, дым ровными струйками поднимался вверх. Пещеру старались облагородить: на полу лежали ковры, в массивных канделябрах горели свечи, у дальней стены угадывались большие кровати. Изящная мебель смотрелась среди замшелого камня так же чуждо, как неандерталец на унитазе. За тремя накрытыми столами расположилось человек двадцать. На возвышении сидел смуглый мужчина в расшитой безрукавке – длинный чуб прикрывает один глаз, руки напоминают короткие бревна, золотой кубок теряется в ладони. Выдавая знатного забияку, по коже тут и там змеились шрамы, запястья облегали широкие браслеты,
