Может, пришить кружева обратно и признать свое поражение или лучше паковать вещи и уносить отсюда ноги? Тут дверь снова открывается, и без стука входит Шери. В руках у нее тарелка с едой.
– Прежде чем ты откроешь рот и сделаешь все еще хуже, – сердито заявляет она, ставя тарелку на тумбочку рядом с книгами и лампой, – хочу сообщить тебе, у меня начались критические дни, а я забыла взять тампоны. Вот и решила поискать их у тебя – ты всегда собираешься, как на Эверест, будто неделями не увидишь цивилизации, хотя едешь всего на день. Так я и нашла твой ноутбук с дипломной работой. Ты оставила его открытым прямо на кровати. Я просто не могла не заметить его. Я подумала, что это твой дневник, а поскольку у меня ПМС, мне было необходимо его прочесть, ты же понимаешь.
Я смотрю на нее в изумлении.
– Знаю, нельзя было этого делать, – продолжает она, – но я все равно прочитала. Так я и поняла, что ты еще не получила диплом. Люк мне ничего не говорил. Вообще-то странно, что незнакомцу ты доверила эту тайну, а мне – своей подруге с детского сада – нет.
Я чувствую, что подо мной что-то дрожит. Сначала думаю, что это пол, но потом понимаю – это колени.
– Так Люк тебе ничего не говорил? – упавшим голосом переспрашиваю я.
– Нет. – Шери плюхается на кровать, не обращая внимания на разбросанные повсюду кружева. – И как тебе в голову пришло обвинить в этом именно его? Кажется, он просто в восторге от этого. И от тебя тоже.
– О господи. – Хватаясь за живот, я опускаюсь на кровать прядом с Шер. – Что я наделала?
– Профукала все, – говорит Шери. – Учитывая, что ты в него влюблена.
Я жалобно смотрю на нее.
– А что, это так заметно?
– Для тех, кто знает тебя восемнадцать лет? Да. Для него – возможно, и нет.
Я поднимаю полные слез глаза к потолку:
– Я такая идиотка!
– Да, – соглашается Шери. – Так и есть. Ну почему ты сразу не сказала мне о дипломе?
– Я знала, что ты разозлишься, поэтому и не сказала.
– Так я и разозлилась.
– Ну вот. Я же знала.
– Лиззи, да пойми же, – продолжает она, – если образование обошлось тебе бесплатно, это еще не значит, что можно относиться к нему расточительно. История моды? Ну что за специальность?
– Ну, по крайней мере, мне не пришлось убивать крыс! И в ту же секунду я жалею об этих словах, потому что глаза Шери наполняются слезами.
– Я же объясняла тебе, мне пришлось убить мистера Джингла. Ученый должен уметь дистанцироваться.
– Прости. – Я обнимаю ее. – Прости меня. Сама не понимаю, что со мной.
Шери не обнимает меня, она оглядывает комнату и говорит:
– Что ты собираешься делать с этим платьем?
– Не знаю, – с грустью признаю я, обозревая искалеченное платье. – Сейчас оно выглядит еще хуже, чем раньше.
– Ну, не знаю. Я не видела, каким оно было раньше, но трудно представить, что могло быть хуже.
Глубокий вздох вырывается из моей груди.
– Я все исправлю, – говорю я, имея в виду не только платье Викки. – Еще не знаю как, но все исправлю. Даже если мне придется всю ночь трудиться.
– Ладно, – говорит Шери, поднимается и идет за тарелкой на тумбочке. – Вот. Мир.
Она ставит тарелку мне на колени. А на тарелке всякая снедь с праздничного стола – ветчина из дичи, овощи в сырном кляре, винегрет, разные сорта сыра и…
– Это фуа-гра, – Шери показывает на коричневую массу на краешке тарелки. – Ты хотела попробовать. Хлеба я не принесла, поскольку надеюсь, ты еще придерживаешься низкоуглеводной диеты – круассаны и бутерброд с шоколадной пастой не в счет. Вот вилка. И вот еще.
Она открывает дверь и у нее в руках оказывается ведерко со льдом.
– Моя диет-кола! – У меня снова на глазах выступают слезы.
– Да, – кивает Шери. – Это было в холодильнике. Я подумала, что тебе пригодится, раз уж ты собираешься нести ночную вахту. А именно это, – она еще раз осматривает останки свадебного платья, – похоже, тебе и предстоит.
– Спасибо, Шер, – всхлипываю я. – Прости меня. Не знаю, почему я так забросила учебу. Просто я слишком увлеклась Энди и не очень-то обращала внимание на то, что происходит вокруг.
– Дело не в этом, – говорит Шери. – Согласись, Лиззи, тебя не очень-то интересовала учеба. – Она кивает на мою корзинку со швейными принадлежностями. – Вот твой конек. И если кто и может спасти это платье, то только ты.
Мои глаза снова наполняются слезами:
– Спасибо. Только… что же мне делать с Люком? Он… правда теперь ненавидит меня?
