языке, а пить меньше Монти не стал. Да и потом, с какой стати ему было молчать? Он ведь так и не понял, что крестьянка – это ты, и по-прежнему уверен, что тебя нет в Англии.
– Кстати, а куда ты меня «отправил»? – спросила Capa.
– В Испанию, на маленькую виллу.
– В Испанию? – огорчилась Capa. – Лучше бы в Париж.
– Нет, – сказал Равенвич. – В Париже тебя отлично знают. Именно в Испанию! Навестить моих дальних родственников. Это очень удобный маршрут на тот случай, если возникнет необходимость объявить о твоем окончательном исчезновении. Да, ты поехала в Испанию, но по дороге попала в руки бандитов – вот и все. Так что возвращать тебя из Испании или нет – зависит только от меня.
– Потрясающе! – грустно сказала Capa.
– Да, неплохо задумано, – согласился Равенвич. – В обществе любят глупые романтические истории. К тому времени, когда вернется твой отец, все успеют свято поверить в эту сказку. Итак, тебе остается либо выйти за меня замуж, либо отправиться в один из публичных домов.
– Стоило ли придумывать такую сложную комбинацию? – спросила Capa. – Не лучше ли нам просто объявить о расторжении помолвки? Ты станешь свободным и сможешь начать все сначала.
Равенвич покачал головой:
– В том-то и дело, что не смогу. Если станет известно, что Несравненная отказала мне, то ни один уважающий себя отец и близко меня не подпустит к своей дочери. – Равенвич вздохнул. – Характер у тебя неуступчивый, вздорный – точь-в-точь как у твоего отца. Надо признать, он скверно воспитал тебя. Так что если ты не станешь моей женой – а мы могли бы составить чудесную пару, – я просто-напросто сломаю тебе жизнь. И основательно сломаю.
– Но тебе же нужны деньги, – сказала Сара. – Много ли ты получишь, если приведешь свой план в действие? Боюсь, что даже затраты не окупишь.
– Да, мне нужны деньги! – согласился Равенвич. – Но в данном случае не это важно. Мною движет чувство мести. Ради этого никаких денег не жалко. Ты отвергла меня. Ты разбила мою любимую статуэтку. И, между прочим, о мою же голову! Что же касается количества денег, то и здесь ты не права. Ты даже не представляешь, сколько готовы заплатить мужчины за право быть первым у девственницы, особенно если она – сама Несравненная леди Capa!
– Это невозможно! – воскликнула Capa.
– Возможно! – возразил Равенвич. – Ты просто цены себе не знаешь, моя милая. А я знаю. И знаю немало мужчин моего круга, которые готовы будут озолотить меня за то, чтобы лишить тебя девственности, сорвать, скажем так, первый бутон. Разумеется, тайно, без огласки. Да и потом будут исправно платить. Уверен.
– Да, каков человек, таково и его окружение, – пробормотала Capa.
Равенвич насупился и уставился на носки своих сапог.
– А кстати, ты все еще девственница? – вдруг спросил он.
– Что? – не сразу поняла его Capa. Равенвич окинул ее быстрым взглядом и улыбнулся.
– Можешь не отвечать. Прости, но Монти говорил, что ты была не одна на том поле. С тобой был высокий красавец. Хотелось бы знать, чем ты заплатила лорду Грэю за его гостеприимство. Не собой ли?
– Может быть, и так, – холодно ответила Capa.
Равенвич сверкнул глазами.
– Верится с трудом, дорогая. – Он поднялся. – Итак, даю тебе один день на размышление.
– Как, только один день? – спросила Сара. – Этого слишком мало, чтобы принять такое серьезное решение.
– Достаточно, – нахмурился Равенвич. – Мы и так потеряли слишком много времени. Я не хочу больше рисковать. Или ты выходишь за меня, и мы венчаемся еще до возвращения твоего отца; или тебе придется поближе познакомиться с этими плюшевыми покрывалами.
Он подошел к двери и отвесил шутовской поклон.
– Тебя хорошо охраняют. В комнате, как ты заметила, нет ни одного окна. О побеге можешь и не мечтать.
Равенвич постучал в дверь и приказал Тому открыть ее. Затем послал Саре воздушный поцелуй и исчез. Дверь снова закрылась, и Capa услышала, как в замке повернулся ключ.
– Что это? Куда мы приехали? – спросила Мелани, когда они оказались перед домом, выкрашенным в белый цвет.
Еще из кареты она заметила, что входят в этот дом и выходят из него одни лишь мужчины. Вечерний Лондон, по улицам которого они только что проехали, поразил ее своим шумом и блеском, но этот дом поразил ее еще больше. Он показался Мелани таинственным и зловещим.
– Не могу я этого сказать, леди, – ответил со своего места Ленни. – Он сразу же убьет меня.
Мелани перевела взгляд на Джеффри. Лицо его было перекошено от гнева.
– Что это, Джеффри?
Он повернулся к Мелани.
– Не нужно тебе этого знать, Мелани. Но если Ами и в самом деле находится здесь, я убью того, кто привез ее сюда, – мрачно сказал Джеффри.
– Это не я, – поспешно сказал Ленни и поднял вверх руки, словно желая защититься. – Я был вместе с
