на свою дочь, я всегда вижу перед собой покойную жену. Они похожи как две капли воды. От меня Capa взяла совсем немного…
– Тогда, полагаю, ваша жена была женщиной сильной и… страстной, – вздохнула Мелани.
Кендалл внимательно посмотрел на девушку.
– И сила, и страсть у каждого проявляются по-своему, моя дорогая…
Мелани застенчиво улыбнулась и посмотрела в сторону.
– Вы, наверное, уже знаете, что мы с Джеффри знакомы с детства. Можно сказать, всю жизнь. Я всегда знала его как человека прямого и сдержанного. И надежного, несмотря на некоторую грубость и привычку командовать. Но с тех пор как в его жизни появилась Capa, он стал другим, совершенно другим человеком.
– И какой же он, по-вашему, настоящий – прежний или теперешний? – мягко спросил Кендалл.
Мелани покраснела и опустила глаза.
– Теперешний. Такой, каким он бывает рядом с Сарой.
– Понимаю, – так же мягко сказал Кендалл. – Очевидно, для того, чтобы быть самим собой, ему нужно иметь рядом сильную женщину. Это очень огорчает вас?
– Пожалуй, нет, – смущенно ответила Мелани. – Это не столько огорчает, сколько удивляет меня. Сегодня я наблюдала за ними. Capa кормила Джеффри бульоном…
– Что? – поразился Кендалл. Мелани рассмеялась в ответ.
– Да-да, именно так. Сначала они препирались… затем разговорились… и я увидела, как они… – Мелани набрала в грудь воздуха. – Как они любят друг друга. Нет, я не расстроилась. Скорее порадовалась тому, что мой друг детства наконец-то встретил свою настоящую любовь.
– Что вы намерены делать дальше? – спросил Кендалл.
– Не знаю, – снова покачала головой Мелани.
– Как и они, – вздохнул Кендалл. – Впрочем, свои проблемы пусть решают сами. Одно могу сказать вам совершенно точно: если Capa – та женщина, которая нужна Джеффри, значит, вы ему совершенно не пара. А раз так, то не пора ли вам поискать себе другого мужчину?
Не решаясь поднять глаза, Мелани сжала рукой сильную, широкую ладонь Кендалла. Она чувствовала себя слабой и растерянной.
Кендалл выдержал небольшую паузу.
– Я слышал, что Джеффри намерен задержаться в Лондоне. – Голос его был мягким, обволакивающим. – Прошу вас, воспользуйтесь и вы моим гостеприимством. Может быть, как раз здесь вы и найдете своего героя… Большой город предоставляет для этого столько возможностей…
Мелани не выпустила из руки ладонь Кендалла Бевингтона. Она молча кивнула, и на глазах у нее блеснули слезы.
12
– Добрый день, Микум, – сказала Capa дворецкому, широко распахнувшему перед нею входную дверь. В руках у Сары были какие-то коробочки и свертки. За спиной стояла служанка, тоже нагруженная разноцветными пакетами. – Пошлите, пожалуйста, слугу, чтобы принес из кареты все остальное.
Этот выезд за покупками не принес Саре обычного удовольствия. Он был больше похож на побег из дома. Однако, покинув дом, Capa тут же ощутила себя предательницей, бросившей свой пост у постели несчастного больного.
Возвращаясь домой, Capa поклялась в душе, что не покажет больше Джеффри своего неудовольствия, что бы ни случилось. В конце концов, надо держать себя в руках. Пусть поступает, как ему заблагорассудится. Пусть делает, что хочет… Она и бровью больше не поведет. У него – своя жизнь. У нее – своя. Вот так.
В эту минуту из гостиной послышался звонкий женский смех. Capa мигом забыла все свои клятвы.
– Что там происходит, Микум? – нахмурилась она.
– У милорда гости, – побледнел дворецкий.
– У отца? – уточнила Capa. Новый взрыв хохота долетел до ее ушей, и она сердито покосилась на дверь гостиной. – Столько шума! Можно подумать, что там настоящий прием.
– Так оно и есть, – вздохнул Микум. – Только устраивает его не ваш отец, а лорд Грэй.
– Что? – ахнула Capa. – Но это невозможно!
– Боюсь, это именно так, – ответил Микум.
– Но ему нужен покой! – продолжала возмущаться Capa. – Совершенно неподходящий момент, чтобы устраивать приемы!
Из гостиной донесся новый взрыв смеха.
– Д-да, мадам, – кивнул Микум, не сводя пристального взгляда с лица хозяйки.
Смех перешел в громовой хохот.
– Все, хватит! – Capa сунула свои свертки в руки оторопевшего Микума, решительно направилась к гостиной и толкнула дверь. Картина, представившаяся ее взору, повергла Сару в шок.
Джеффри, обложенный со всех сторон подушками, возлежал посреди гостиной на диване. Вокруг него порхали дамы. От их платьев рябило в глазах. Все вместе очень смахивало на восточный гарем. Во всяком случае, именно так его принято изображать в книжках. Больше всех суетилась леди Элизабет в модном
