– Что-то случилось? – спросила Тамара.
– Да.
Татьяна, как объяснила Елизавета Ивановна, пропала. Точнее, не пропала – уехала. С мужчиной. Куда, не сказала. Собралась и уехала. И уже почти год ни звонка, ни письма. Люсю оставила. Кто Люсин отец – неизвестно. А у Елизаветы Ивановны здоровье уже не то и силы не те. И муж, Татьянин отец, Илья Петрович, – сердечник. Им тяжело с маленьким ребенком.
– А при чем здесь я? – удивилась Тамара.
– Но вы же крестная Люси и Танина близкая подруга. Вот я и подумала, что вы могли бы позаботиться о девочке. Временно. Пока ее мать не вернется.
– Я не знаю. У меня муж. Как он отнесется?… Я должна с ним посоветоваться. Это ведь не так просто… – Тамара удивилась, что Елизавета Ивановна считает ее близкой подругой дочери.
– Да-да, я все понимаю. Но и вы меня поймите. Я за мужем ухаживаю. А тут еще Люся. Я не двужильная. У меня и давление скачет. Не в детдом же девочку отдавать.
– Как в детдом? – испугалась Тамара. – А отца нельзя найти?
– Нет, Татьяна никогда о нем не говорила. Так что вы решили? Просто я подумала, что раз вы согласились быть крестной матерью, то понимали, какую ответственность на себя берете.
Тамара молчала. Вдруг почувствовала, что кто-то трогает ее за ногу. Она посмотрела вниз и увидела под столом маленькую девочку. Девочка была обаятельная, но какая-то неухоженная – личико грязное, платье в пятнах.
– Ой, – сказала Тамара и протянула руки, чтобы достать девочку. Та оказалась совсем легкой.
– А сколько ей? – спросила Тамара у Елизаветы Ивановны.
– Год и три месяца
Тамара удивилась. Она не очень разбиралась в детях, но было видно невооруженным глазом – девочка слишком маленькая и худенькая для своего возраста. Люся почти не говорила и плохо ходила.
– Хорошо, я ее заберу, – тут же решилась Тамара. – А как же документы и все прочее?
– Так это же временно, – успокоила ее Елизавета Ивановна. – Мы Люсю заберем сразу же, как только Илья Петрович немного поправится или Таня вернется.
– Хорошо.
Домой Тамара вернулась не одна. Она была уверена – Женя ее поймет и примет любое ее решение. Так и оказалось.
– Странные они все-таки, – единственное, что он сказал. – Отдали собственную внучку чужим людям. Она ведь тебя в первый раз в жизни видела.
– Елизавета Ивановна считает, что я близкая подруга ее дочери, – объяснила Тамара.
– Все равно странно. Если они состоятельные люди, как ты говоришь, могли бы няню нанять. Зато девочка была бы в семье.
– Откуда я знаю, какие у них обстоятельства? Елизавета Ивановна сказала, что здоровье не позволяет… Я, когда малышку увидела… Такая она неухоженная… заброшенная, что ли… И глазки грустные. Понимаешь, не могла я ее там оставить!
Тамаре было легко с Люсей. Она росла послушной, тихой и очень смышленой. К тому же очень ласковой. И когда девочка обнимала Женю, таял даже он.
Люся быстро поняла, что слезами не добьется всего того, чего может добиться лаской, и вовсю этим пользовалась. Отказа не знала ни в чем. У девочки был диатез, и шоколад был категорически запрещен. Но она залезала к дяде Жене на колени и, открыв ротик, чмокала его в щеку, как будто кусала. Тот смеялся и отламывал маленький кусочек. Люсе нравилось, когда дядя Женя подбрасывал ее вверх.
– Все, хватит, – говорил он. – Я устал.
Люся подходила к нему, крепко обнимала за ногу и смотрела снизу вверх так… После этого дядя Женя готов был подбрасывать ее, пока руки не отвалятся.
Тамара с Женей сразу договорились, что ничего не будут скрывать от Люси. Они для нее будут тетей Тамарой и дядей Женей, а не мамой и папой. Пусть Люся знает и о бабушке с дедушкой. А мама? Скажут правду – мама уехала в другой город и скоро за ней вернется.
Малышка пыталась назвать тетю Тамару мамой.
– Я не мама, я тетя, – поправляла ее Тамара, – тетя. Мама уехала.
Хотя на самом деле ей хотелось услышать от Люси «мама». Она же ее кормит, воспитывает. Разве она не мама? Но Тамара тут же себя одергивала – нельзя.
Время шло быстро. Люсе исполнилось два года. На ее день рождения позвонила Елизавета Ивановна. Тамара чувствовала, что та спешит закончить разговор, но все-таки спросила:
– Как чувствует себя Илья Петрович?
– Плохо, – ответила Елизавета Ивановна, – сердце. В больнице лежал две недели. Сейчас дома.
– А новостей от Татьяны нет?
– Есть.
Татьяна, как выяснилось, звонила родителям и просила прислать денег. Из объяснений дочери Елизавета Ивановна поняла, что та вместе со своим новым мужем живет в секте. Они строят новый мир, и им запрещены контакты с миром старым, к которому относятся родные и близкие. Деньги ей понадобились для перехода на новую ступень просветления. Елизавета Ивановна, естественно, отказала. Больше о дочери она не слышала.
– Так вы не заберете Люсю? – спросила Тамара осторожно.
– Нет, вы же понимаете, в каком мы положении… – ответила Елизавета Ивановна. – Пусть Люся еще немного у вас побудет, пока Илья Петрович окончательно не восстановился.
Вечером Тамара рассказала Жене о звонке и новостях.
– Странные они все-таки, – только и сказал он.
Когда Люсе исполнилось три года, Тамара сама позвонила Елизавете Ивановне.
– Надо что-то делать с документами, – сказала она. – Я хочу Люсю отдать в садик. И вообще, девочка непонятно чья…
– А я вам как раз собиралась звонить, – не скрывая радости, сказала Елизавета Ивановна. – Вы хотите оформить опекунство? Это возможно – Татьяна лишена родительских прав.
Люся, как ни странно, сразу приняла такое положение вещей. Есть тетя и дядя, неродные. Мама тоже есть, но неизвестно где. Есть родные бабушка с дедушкой, но к ним нельзя даже приехать. Девочка не требовала подробностей. Все было вроде бы хорошо. А потом у нее появились эта ненависть и бесконечные «почему?». Она задавала вопросы, на которые Тамара при всем желании ответить не могла. Почему родные дед с бабкой ее отдали? Почему мама уехала в другой город? Кто ее новый муж? Есть ли у них еще дети? Почему тетя Тамара с дядей Женей ее взяли? Они что, своих детей иметь не могут?
Тамара могла родить и раньше. Но все эти годы они с Женей жили в ожидании, что Люсю заберут – или мать, или бабка с дедом. Думали, что родят своего ребенка, когда Люся уедет, чтобы она не чувствовала себя ущербной или недолюбленной, чтобы все внимание и забота – только ей. Чтобы, не дай Бог, не было комплексов на всю жизнь…
Когда Люсе исполнилось пять, Елизавета Ивановна, как каждый год, позвонила с поздравлениями.
– Может, вы приедете как-нибудь? – предложила Тамара. – На Люсю посмотрите. Она уже такая большая выросла.
– Я не смогу, а вот вы приезжайте, – ответила Елизавета Ивановна.
Тамара обсудила предложение с мужем.
– Мне кажется, надо ехать. Все-таки они родные бабушка с дедушкой, – сказала Тамара. – Люся их увидит и поверит, что они настоящие и существуют на самом деле. Надо… Ради Люси…
– А если родные, то чего же они сами к нам не приедут? – Женя был настроен скептически.
– Может, дела, я не знаю. Или тяжело – люди же немолодые.
– То есть ты хочешь ехать.
– Да, хочу. А вдруг они увидят Люсю и…
– Что – и? Хочу тебе напомнить, что они ее уже видели и… Совершенно спокойно ее отдали. И ничего у них не дрогнуло. С чего ты взяла, что сейчас будет по-другому?
– Люди меняются…
