Сюжет данной притчи широко распространен в фольклоре разных народов. У гностиков первых веков н. э. Египет был символом материального мира, а «пребывание в Египте» означало ниспадение души с небес на землю и забвение ею своей бессмертной сущности (ср., например, гностическую сирийскую «Песнь о жемчужине»). Суфийский вариант притчи несколько иной: ради познания самого себя («все нужное нам скрыто близко от нас») мюридобращается к «внешнему» свидетельству шейха(«стража»), который вначале обращается с ним сурово («преграждает дорогу ему»), и лишь затем дает жизненно важное наставление. Самому шейху способность направлять мюридадана свыше – посредством виде?ний («снится мне часто»). Но притча имеет и другой смысл: душа должна пережить превратности земной жизни («в Египет иди»), поскольку провинилась в своем предбытии, в вышнем мире («наследство свое человек промотал»). Только очистившись через страдания, она возвращается «домой» – на небеса – и обретает блаженство («счастья источник, всех благ водоем»).
Д. Щ.
Клад Наследство свое человек промотал: Приученный к роскоши – нищим он стал. Пусть ты и по праву чужим завладел — Не радуйся, твой не завиден удел!.. Он каялся много, и слезы он лил, И Вышнего Бога вседневно молил: «О Боже, богатство мне снова верни — Хочу наслаждаться, как в прежние дни!» Заснул он – и слышит: «Не медли, не жди, Вставай, собирайся, в Египет иди — И там обретешь ты желаемый клад, Источник богатства, колодец услад!» Услышав во сне про запрятанный клад, Бедняга тотчас же покинул Багдад. И вот уж в Египте, далекой стране, Вкруг места, что названо было во сне, Он бродит, истратив последний медяк. Но полон Египет воров и бродяг, И страж преграждает дорогу ему: «Что бродишь в ночи? Захотелось в тюрьму?» А тот ему: «Я не бродяга, не вор, Меня вещий сон в этот город привел!» — И все рассказал ему – так, мол, и так... А страж: «Ну какой, погляжу, ты чудак! Всему ль, что приснится, мы верить должны? Вот я же не верю в подобные сны, А снится мне часто – мол, топай в Багдад, Отыщешь там в доме закопанный клад, Мол, сразу за рынком, в проулке глухом, Ты возле пекарни найдешь этот дом!.. И все ж, – заключил наставительно страж, — В Багдад не иду я, не верю в мираж!..» 
