произошло. Возможно, он догадается уехать пораньше. А если сам не сообразит, подскажи ему. А вы с папой обо всем сможете переговорить завтра.
Элейн вздохнула и, поднявшись с кровати, потянулась за платьем.
– Пожалуй, ты права, – взглянула она на сестру и в изумлении открыла рот. – Боже мой! – еле выдохнула она. – Глазам своим не верю! Какие волосы! Какое лицо! А платье! Господи, да я уже столько лет не видела, чтобы ты так выглядела!
Мэрили весело улыбнулась:
– Может быть, мне надоели вдовьи краски. Ты была права: мне давно пора подумать о себе.
– Ну разве это не прекрасно?! – Слова Элейн прервал стук в дверь, и в комнату вбежала запыхавшаяся Роза. Она очень волновалась.
– Мисси, – закричала горничная, – шериф, шериф уже внизу! Говорит, что не может задерживаться. Вы бы лучше спустились, потому что у вашего отца лицо стало красное, как арбуз. Он ушел вместе с господином Мейсоном к себе в кабинет. А я только знаю, что господин Мейсон устроит скандал из-за того, что здесь шериф.
Элейн жестом прервала ее и быстро повернулась к Мэрили:
– Тебе придется спуститься и составить ему компанию, пока я оденусь. Роза мне поможет. Я управлюсь быстро.
Торопясь вниз, Мэрили почувствовала, что впадает в панику. Если отец и Мейсон заперлись в кабинете, ей необходимо немедленно узнать, о чем они там говорят. Правда, Мейсон скорее всего просто взбесился из-за приезда шерифа. Но ведь вполне возможно, что они как раз обсуждают дела ку-клукс-клана. Но если Мэрили пойдет в свое тайное укрытие, то не сможет составить компанию шерифу, а она пообещала Элейн непременно это сделать.
Мэрили дошла до нижней ступеньки и увидела Тревиса, стоявшего в дальнем углу холла. По его лицу было видно, что Колтрейн чем-то недоволен. Сквозь полуопущенные веки он взглянул на Мэрили и тут же заулыбался. А она, проклиная себя, вдруг подумала, что бы она испытала, если бы он ее поцеловал.
Идя ему навстречу как можно грациознее, Мэрили поняла, что больше всего на свете ей сейчас хочется помчаться со всех ног в свое тайное укрытие.
– Добрый вечер, шериф Колтрейн, – учтиво сказала Мэрили. И не дожидаясь, пока он ответит, быстро проговорила: – Элейн просила меня вам передать, что немного задерживается. Она скоро будет. Пожалуйста, выпейте чего-нибудь и чувствуйте себя как дома.
Колтрейн поднес руку Мэрили к губам и не сразу выпустил. Мэрили в удивлении подняла на него глаза.
– Куда же вы так торопитесь, красавица? – прошептал он, с удовольствием разглядывая смутившуюся Мэрили. – Ведь это вы, я не ошибаюсь, верно? Прекрасно! Наконец-то леди перестала соблюдать траур.
Колтрейн говорил с легкой иронией, и Мэрили мгновенно рассердилась. Вырвав руку, она тихо сказала:
– Вас, шериф, это ничуть не касается. А теперь позвольте раскланяться, у меня много дел.
– Я полагаю, что самое важное из них – это занять гостя вашей сестры в ее отсутствие. Куда подевались ваши прекрасные манеры, Мэрили?
– Я вам уже сказала, что у меня много дел, – в ответ на его слова сверкнула глазами Мэрили. – Мне надо идти.
Колтрейн тихо засмеялся:
– Почему вы меня боитесь?
– Я… боюсь вас? – задохнувшись, переспросила Мэрили. – С чего вы это взяли? Какая ерунда!
– Вы вся дрожите.
– Я… я вовсе не дрожу, – соврала Мэрили, заставляя себя не отступать под его взглядом.
– Вам незачем меня бояться. Я не стану кусаться. По крайней мере здесь. Для всего есть свое место и свое время.
– Сэр! – искренне возмутилась Мэрили. Заметив, что в их сторону стали поворачивать головы остальные гости, она понизила голос и с нескрываемым укором сказала: – Вас, шериф, пригласила моя сестра. Она о вас очень высокого мнения. Я думаю, что ей вряд ли бы понравилось, что вы навязываете мне подобный разговор. Если вы сейчас же не дадите мне уйти, я закричу, а на этот крик прибежит мой отец. И пусть мне ужасно неприятно, что говорю вам об этом именно я, но вы должны знать: он очень рассердился, узнав, что Элейн пригласила вас сегодня в гости. Так что не будем осложнять и без того пренеприятную ситуацию.
И Мэрили смело посмотрела Колтрейну прямо в лицо. Ее карие глаза не скрывали ледяного презрения за его столь вопиющую наглость.
Колтрейн же даже бровью не повел, продолжая все так же улыбаться, чем вызвал у Мэрили дикую ярость.
– Я нахожу ваше поведение просто оскорбительным, шериф. А теперь прошу меня извинить. Оставляю вас дожидаться моей сестры.
Колтрейн взглянул на Мэрили с таким удивлением, что она не удержалась и спросила:
– Не могли бы вы мне сказать, почему это вы на меня так странно смотрите, шериф?
Тревис сложил на груди руки и склонил голову набок.
– Я считаю, что вы необыкновенная женщина, Мэрили.
– И что же из этого следует? – взорвалась она.
– Сегодня я вам этого не скажу. Если позволите, я пойду налью себе чего-нибудь выпить. И стану ждать вашу сестру.
Мэрили в недоумении покачала головой. Но времени на размышления у нее не было. Обменявшись на ходу любезностями с несколькими гостями, Мэрили поспешила в свое тайное укрытие, стараясь не привлекать к себе внимания. И с облегчением вздохнула, когда наконец-то вбежала в комнатку для шитья и сразу же захлопнула за собой дверь. Заняв свое привычное место, Мэрили стала прислушиваться. Наконец до нее донеслись голоса.
– Проклятие, Джордан! Мне совсем не нравится, что он ошивается возле Элейн.
В голосе отца было явное раздражение.
– Мне это не нравится ничуть не меньше, чем тебе. Но дело совсем не в этом. Я ведь тебе уже сказал, что все как есть выложил Элейн. Надо радоваться, что шериф бегает за ней, совсем забыв, зачем его сюда прислали. А теперь скажи-ка мне: ты уверен, что сумеешь собрать всех за такое короткое время?
Сердце у Мэрили екнуло. Значит, они хотят собраться сегодня же вечером. Что-то у них случилось… что-то очень важное.
– Конечно! – решительно ответил Мейсон. – Мне надо сделать только одно – поскакать к Турецкому кряжу и посвистеть. А там уж кто-нибудь подхватит мой свист и передаст его дальше, пока не соберутся все, кому надо. Для этого понадобится не больше получаса.
– Тогда тебе, пожалуй, лучше отправиться сейчас же.
Мэрили услышала, как они выходят из кабинета, и сразу же поспешила в обратный путь. Ее трясло. Пусть банкет идет своим чередом. Ей же необходимо попасть на это куклукс-клановское сборище.
Когда Мэрили снова оказалась в холле, ей пришлось остановиться, чтобы поприветствовать вновь прибывших гостей. А у нее все время вертелось в голове лишь одно – как уйти, чтобы ни у кого не вызвать подозрения. На глаза Мэрили попался Уиллис, один из их слуг-негров. Ему она полностью доверяла. Сделав Уиллису знак, она подозвала его к себе, словно хотела отведать крохотных тарталеток с подноса у него в руках, и рассказала о последних новостях.
– Проследи, чтобы через четверть часа меня у дома на ручье ждали с лошадью. Я притворюсь, что у меня разболелась голова, и уйду с банкета.
Уиллис кивнул. На лице его отразился страх.
– Так проследи же, – прошептала Мэрили и отошла.
На лестнице ей встретилась Элейн, спускающаяся вниз.
– Пожалуйста, извинись за меня, – быстро сказала Мэрили, прикладывая руку к голове. – Ужасно разболелась голова. Я иду спать.
Элейн встревожилась:
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Да нет! Я просто хочу побыть одна. Это пройдет.
Она пошла было дальше, но Элейн взяла ее за плечо:
– Где Тревис?
– Вон там. – И тут Мэрили остановилась в полном изумлении: Тревиса внизу не было.
– Возможно, он отошел выпить еще чего-нибудь, – предположила Мэрили. В этот момент к ним из толпы стал пробираться Уиллис.
– Мисси Элейн, – произнес он, – шериф просил меня вам передать, что очень сожалеет, но у него внезапно возникло очень важное дело. Мисси Мэрили вам все объяснит.
– Я? – поразилась Мэрили. – Да я ничего не знаю, зачем ему понадобилось уехать!
– О, Мэрили! – Глаза Элейн наполнились слезами. – Что такого ты ему сказала? Ведь не могла же ты ему передать слова отца? Или же ты так все ему и сказала?
Мэрили молча прокляла Колтрейна за то, что из-за него попала в такое идиотское положение. Глубоко вздохнув, она произнесла:
– Я действительно сказала Колтрейну, что папа расстроился, но он никак на это не прореагировал. И ни словом не обмолвился, что собирается уходить. Сказал мне, что хочет взять для себя чего-нибудь выпить и будет ждать тебя.
– О Боже, просто ужасно! – закачала головой Элейн. – Что же мне делать?
Мэрили сочувственно погладила сестру по плечу:
– Пойдешь к гостям и прекрасно проведешь время. А о Колтрейне не беспокойся!
– Ох, но я очень беспокоюсь! Ты, Мэрили, ничего не понимаешь. Я… мне кажется, я его люблю.
У Мэрили округлились глаза.
– Ты и раньше, бывало, думала, что влюблена.
– Сейчас все совсем по-другому! – топнула ногой Элейн и сжала кулаки.
– Что тут происходит? – внезапно появился на площадке лестницы Джордан Барбоу, с удивлением переводя взгляд с одной дочери на другую. – Почему вы стоите здесь? А ты, Элейн, почему плачешь?
Та ничего не ответила. Тогда Мэрили сказала:
– Шериф уехал. Элейн считает, это связано с нашим предыдущим разговором.
– Ну, это ерунда, – усмехнулся Барбоу. – А ты, Элейн, приведи себя в порядок. Я не допущу, чтобы моя родная дочь так по-глупому вела себя из-за какого-то развратного бездельника.
– Он не развратный бездельник! – закричала Элейн. – Он замечательный, и ты не посмеешь встать между нами.
– Какой же он замечательный, если вот так от тебя улизнул? –
