своей вспышке ненависти.
Он оторвался от ее губ и прошептал:
– Скажи, чтобы я перестал! Скажи, что я дикарь! Скажи, чтобы я убирался к черту!
Мэрили застонала, и он, усмехнувшись, отпустил ее руки. Она быстро обхватила его спину, крепче прижав к себе.
– Пожалуйста, Тревис, не останавливайся! – взмолилась она. – Я хочу тебя.
– Но ведь это нехорошо – вот так просто получать удовольствие, правда? – поддразнил он. – Нехорошо.
Ее пальцы впились в его ягодицы.
– Я не знаю, что плохо, а что хорошо, – простонала она, – я хочу тебя!
Ураганные ветры блаженства подхватили ее и понесли ввысь, закачав на своих мягких крыльях. Она отдалась во власть этого всепоглощающего движения. Тысячи крошечных звездочек каскадом посыпались на нее. Ах, как чудесно… как сладко… В этот момент она поняла, что запретный плод слаще самого сладкого нектара богов.
Тревис ехал в задумчивом молчании, Мэрили сидела сзади, держась за седло, а не за его талию. Злится! Он заставил ее просить. Черт возьми, он терпеть не мог женщин, которые корчили из себя святош! Пусть теперь злится, ему-то не все равно?
«А вот и не все равно», – предостерегающе заговорил в нем внутренний голос. В Мэрили было нечто такое, что вынуждало его желать большего, и это пугало Тревиса. Ему только не хватало всерьез увлечься женщиной! С Китти это тоже случилось помимо его воли. Конечно, им было очень хорошо вдвоем, но наряду с удовольствием была и боль. Ее безрассудная любовь толкнула его на Гаити и определила ее роковую встречу с Люком Тейтом. Окажись он тогда рядом с ней, она осталась бы жива, у маленького Джона была бы мать, а у него – жена. А теперь у него ничего не было. Так лучше, черт возьми! Ничего не имеешь – ни за что не отвечаешь. Он свободен и не собирается расставаться с этой свободой.
Господи, забудет ли он когда-нибудь эти золотисто-рыжие волосы, синие глаза и губы, сочные, как клубника? Или память так и будет мучить его до конца дней?
Голос Мэрили вывел Тревиса из задумчивого оцепенения:
– Мы почти приехали. Остановись, я позову кого-нибудь из работников, пусть найдут Розу.
Тревис натянул поводья, спрыгнул с лошади и помог спуститься Мэрили, потом, пригнувшись, вышел на поле и тихо кого-то позвал. Через несколько мгновений к нему подошел негр, выслушал его указания и припустил к усадьбе.
Тревис вернулся к Мэрили:
– Он пошел звать Розу, она принесет тебе одежду. Я ухожу, меня не должны здесь видеть. Знаю, ты не станешь предупреждать отца. Ты видела жестокость куклуксклановцев и не меньше меня хочешь их остановить.
– Когда ты начнешь действовать? – спросила она.
– Сначала мне надо переговорить с Сэмом. Постарайся не волноваться и помни, – он легонько похлопал ее пальцем по кончику носа, – что бы ты ни услышала, что бы там ни задумали куклуксклановцы, держись от них подальше! Дело приобретает опасный поворот. Тебя могут убить. Они знают, что ты за ними шпионила, но не знают, сколько тебе известно. За тобой будут следить, так что будь осторожна.
– Не надо меня учить, шериф! – огрызнулась Мэрили. – Я прекрасно обходилась без твоей защиты раньше и сейчас как-нибудь обойдусь!
– Ну-ну, не задирайся, Мэрили! – усмехнулся он и, схватив ее за плечи, впился в губы долгим поцелуем, от которого у Мэрили перехватило дыхание.
– Отпусти меня! – закричала она, вырываясь.
– О черт, женщина, я устал играть!
Он стянул с ее плеч рубашку.
– Что ты делаешь? – возмутилась она, пытаясь прикрыть наготу руками. – Отдай рубашку!
Тревис надел ее и начал застегивать пуговицы.
– А мне что прикажешь, въехать в город голым по пояс? Тебе не кажется, что это вызовет удивление в толпе?
– Ну хорошо, а я? Так и буду стоять здесь голая?
– Спрячься в кустах, – сказал он, пожимая плечами, и ловко запрыгнул на своего вороного жеребца, – скоро придет Роза.
Мэрили уперла руки в бока, уже не обращая внимания на свою наготу.
– Спасибо, шериф! – воскликнула она, сверкая глазами. – Большое спасибо, черт бы тебя побрал!
– Вот видишь? – крикнул Тревис, объезжая ее по кругу. – Я знал, что ты еще будешь меня благодарить!
Он ударил коня ногами в бока, пустив его галопом. Мэрили осталась на дороге, выкрикивая ему вслед проклятия.
Тревис улыбнулся. Да, что и говорить, женщина с характером! Если он когда- нибудь надумает завести семью, лучшей жены ему не найти. Впрочем, нет. Он ни за что не расстанется со своей свободой. Мэрили – всего лишь мимолетное увлечение.
Когда-то Тревис сказал себе, что любовь – удел дураков. Умные мужчины просто пользуются женщинами, получают удовольствие и вновь возвращаются к свободе, не оглядываясь назад. И теперь он твердо решил остаться умным, несмотря на Мэрили.
Глава 22
– У вашего папы уже лопнуло терпение, – заявила Роза, выливая в ванну еще одно ведро горячей воды. – Он сказал, что, если вы сейчас же не спуститесь к нему, он сам придет сюда. Ему безразлично, что вы моетесь.
Мэрили вздохнула и нырнула поглубже в мыльную пену. Как она посмотрит в глаза отцу, зная, что его в любую минуту могут арестовать? Как делать вид, что ничего не случилось, если весь их мир вот-вот рухнет?
Тут она заметила, как взволнована Роза, и резко спросила:
– Ты ничего не сказала? Про то, как меня нашла?
Роза обиженно поджала губы.
– Вы же меня знаете. Я сказала ему в точности, как вы велели – что вас сбросила лошадь во время грозы и вы заблудились. Я не стала ему говорить, что вы прятались в кустах в чем мать родила. – Служанка неодобрительно фыркнула и добавила язвительным тоном: – Но и вы мне не говорите, что потеряли одежду во время грозы!
– Это не твое дело, Роза, – Мэрили едва удержалась от крика, – забудь об этом. Да еще раз скажи работникам с плантации, которые что-то видели, – пусть тоже забудут.
– Они никому не скажут, кроме меня. Я уже знаю, что это шериф окликнул Мэтью с плантации и послал его за мной. Я предупредила Мэтью, чтоб держал язык за зубами. Никто ничего не должен знать. Особенно то, что здесь был шериф. – Она подозрительно сощурила глаза: – И все-таки чем это вы с ним занимались в голом виде, а?
– Не твое дело.
Роза засмеялась:
– Ну и проныра же этот шериф! Так и крутится возле вашей семьи. Сначала встречался с мисси Элейн, теперь с вами. А в ту ночь мисси Элейн ездила в город и…
Мэрили резко выпрямилась в ванне, выплеснув на пол пенную воду.
– В какую ночь?
Роза поджала губы и испуганно округлила глаза. Кажется, она сболтнула лишнее! Что же, выходит, у сестер есть друг от друга секреты?
– Роза, – медленно произнесла Мэрили, – советую тебе рассказать все, как есть. Не бойся, ты не выдашь Элейн. Мне известно о ее связи с шерифом. Так что там насчет города?
Облегченно вздохнув, Роза сказала:
– Раз вы знаете про их связь, то должны знать и то, что Уиллис возил ее к нему в город на свидания. Это было, кажется, пару раз. А позапрошлой ночью он сказал, что, когда вез ее обратно, она плакала всю дорогу до дома. Сев в карету, она принялась ругать шерифа на чем свет стоит, а потом разревелась. Уиллис не понял, в чем дело, а спросить не решился. Вы же знаете характер мисси Элейн.
– Это было в ту ночь, когда на них напали, – задумчиво прошептала Мэрили.
– Да, мэм. Все говорят, что шерифов избили. Мэтью хорошо рассмотрел лицо шерифа Колтрейна. Он сказал, его здорово разукрасили. Как жаль, такой красивый мужчина! Но ничего, все заживет. Уиллис видел, как шериф выходил из конюшни после свидания с мисси Элейн. Тогда он был цел. Значит, на него напали чуть позже.
– В ту же ночь, – проговорила Мэрили.
Мейсон каким-то образом узнал о том, что Тревис встречался с Элейн, и решил отомстить – избил его и Сэма. Он хотел, чтобы оба шерифа уехали из города.
Она шлепнула ладонью по воде. Проклятый ку-клукс-клан! А Элейн? Ну что она прицепилась к Тревису, прохода ему не дает? Да и он тоже хорош, давно бы послал ее куда подальше, так нет же, терпит! И отец! Ее отец – главарь банды!
– Ох, черт бы их всех побрал! – вскричала она и, выскочив из воды, потянулась за полотенцем. – Скорее бы уже все кончилось!
– Вы о чем? – испуганно спросила Роза. – И что вас так разозлило?
В этот момент раздался стук в дверь.
– Не обращай на меня внимания, – отрезала Мэрили. – Посмотри, кто там. Если отец, скажи, что я скоро приду, но сюда его не впускай.
Роза поспешно обошла парчовую ширму. Мэрили услышала, как открылась дверь, и узнала голос влетевшей в комнату Элейн.
– Где она? Мне только что сказали. Ох, слава Богу, с ней ничего не случилось!
Она зашла за ширму и обняла сестру, еще мокрую после ванны, потом отступила назад и взглянула на нее блестящими от слез глазами.
– Ты не представляешь, как мы все за тебя волновались! Что ты делала на улице в такую грозу? Ты же могла погибнуть.
Мэрили с улыбкой похлопала ее по плечу.
– Успокойся, Элейн! Со мной все в порядке, – сказала она и взяла пеньюар из рук Розы.
Элейн отвернулась и вскричала, заламывая руки:
– Да что такое со всеми творится? Тебя чуть не убило грозой, папа ведет себя как-то странно, а я не могу найти Уиллиса, чтобы он отвез меня в город. Говорят, он сбежал, а мне надо к Тревису. Я слышала, его избили. – Она обернулась к сестре и схватила ее за полу розового пеньюара. – Мэрили, ты должна мне помочь! Папа тебя слушает, ведь ты такая благоразумная. Если я скажу ему, что мне надо в город, он не станет меня слушать. Но я должна ехать! Уиллиса нет, и некому меня отвезти. Поговори с папой, скажи ему, что мне очень надо увидеться с Тревисом.
Повернувшись спиной к сестре,
