— У тебя там есть дружки, которые могли бы разоблачить меня? — спросила Виллему.
— Какие там дружки! Меня забрили насильно. Я прибыл-то сюда только позавчера.
— Тогда чего мы ждем? Скажи мне только твое имя, роту, а с остальным я сам разберусь.
— Меня зовут Эгон Свантессон.
Битва в заливе затихла. Датчане не встретили никакого сопротивления и готовились высадиться на берег севернее крепости.
— Ты за кого, за шведов или за датчан? — спросила Виллему.
— Я чистокровный швед. Из Смоланда.
Он рассказал Виллему все, что ей было необходимо знать, и они обменялись одеждой. Молодой Эгон оказался драгуном, поэтому Виллему получила сапоги с высокими голенищами, жесткие кожаные штаны, мундир с портупеей, перчатки с крагами и шляпу с пером.
Весь этот наряд очень удачно скрывал ее женские формы. Солдат же получил от Виллему жалкую одежду рыбака. По вполне понятным причинам она отошла в укрытие, чтобы переодеться.
Драгун Эгон Свантессон вернулся в крепость тем же путем, каким вышел, и никто не успел заметить его отсутствия. Никто не обратил внимания и на то, что внешность его немного изменилась.
Виллему мучил голод. Но ей пришлось забыть о нем, потому что в крепости царил переполох. Все готовились к обороне. Оставшись на мгновение одна, она отыскала поварню и попросила кашевара накормить ее хоть какими-нибудь остатками.
Она откусила от краюхи хлеба, предварительно обмакнув ее в кашу, напоминавшую помои.
— Тьфу! — Виллему с отвращением плюнула. — Если солдат всегда кормят такой пищей, мне остается только радоваться, что я родилась женщиной!
К счастью, никто не слышал ее несдержанного возгласа. Она заставила себя проглотить остатки солдатской трапезы и отправилась искать Доминика.
Это было не так-то просто: кругом сновали солдаты, слышались окрики офицеров. Ей все время приходилось быть начеку и уклоняться от получения приказа. Она бегала по крепости с деловитым, озабоченным видом.
Доминика вызвали во внутренние покои замка.
Там его ждали комендант крепости, еще один офицер и хозяин замка.
Капитан фон Левен держал в руках ларец из черного дерева.
— Лейтенант Линд, — сурово начал он, — нашей крепости угрожает опасность. Датчане высадились на берег и скоро будут здесь. Мой долг — защищать крепость до конца. В этом ларце хранятся важные документы. Если он попадет в руки врага, считайте, что Швеция погибла. Я не уполномочен рассказывать, какие именно документы лежат здесь. Король доверил мне этот ларец, потому что сам находился в опасности. Враг вот-вот будет здесь. Вам предстоит немедленно отправиться в путь. Ваша задача — доставить ларец в безопасное место. В Эльмхульте есть человек, который сможет позаботиться о ларце. Он живет в пасторской усадьбе, передайте ларец ему. Вас будут сопровождать пятнадцать человек.
— Разве можно перед осадой отправить из крепости пятнадцать солдат? — удивился Доминик.
— Этот ларец дороже, чем наши жизни, — ответил фон Левен.
— Но мне было бы легче доставить ларец в одиночку, так я меньше буду привлекать внимание.
На лице капитана было написано недовольство.
— А что если вас задержат?
Доминик счел за лучшее не возражать.
— Хорошо! Я позабочусь о том, чтобы ларец попал в Эльмхульт.
Фон Левен кивнул:
— Отправляйтесь немедленно! Ваши провожатые ждут вас во дворе крепости.
Фон Левен был доволен, он избавлялся от королевского курьера и солдат, разделявших прошведские настроения.
Доминик окинул взглядом свой маленький отряд.
Господи, подумал он, это же крестьяне, а не солдаты! Тот толстяк едва ли умеет сложить два и два. Но вид его внушает доверие. И лицо у него доброе.
А по тому сразу видно, что он не пропустит ни одной юбки. Небось, ни одна девушка не устоит перед ним, но как солдат он никуда не годится.
Или тот заморыш со слабым подбородком и странным мутным взглядом. Он, бедняга, уже сейчас трясется от страха.
А у того скучающий вид, будто он наперед все знает.
Но все они еще хоть куда по сравнению с тем, последним. Тщедушный, боится даже глаза поднять, шляпа надвинута на самый лоб, голова понурена и лица-то не разглядеть. Только худая шея торчит из слишком широкого воротника. Ну и форму они напялили на драгунов: рукава висят, даже пальцев не видно. Неужели в драгунском полку служат только такие недомерки?
Да и остальные не многим лучше. У них на лбу написано, что они крестьяне, а не солдаты. Добрые, выносливые, но строевой службы не знают и боятся даже друг друга.
Разглядев оказавшихся в его распоряжении солдат, Доминик вздохнул. Уж лучше бы ему позволили ехать одному.
— Нам поручили доставить в Эльмхульт важные документы, — обратился он к солдатам.
Те издали испуганный вздох.
— В чем дело? — спросил Доминик.
— Вы сказали в Эльмхульт, господин лейтенант? Но ведь это…
— Почему ты меня перебил?
— Не поехать ли нам в объезд, господин лейтенант?
— В объезд? Что ты имеешь в виду?
В дверях показался капитан фон Левен.
— Чего вы медлите? — закричал он. — Датчане вот-вот будут здесь!
Капитан фон Левен из окна наблюдал за этой сценой и выбрал подходящий момент, чтобы вмешаться.
Солдаты вскочили на коней, и с Домиником во главе маленький отряд покинул замок.
Сперва они скакали галопом по тропинке, которая вела на север, потом свернули на восток, удаляясь от Эресунда. К счастью, все сносно держались в седле, так что поездка проходила спокойно.
Но почему один из солдат так испугался, услышав про Эльмхульт, думал Доминик.
Эльмхульт…
Доминик знал, что он находится в южной части Смоланда недалеко от границы со Сконе.
И вдруг его обдало жаром: чтобы попасть в Эльмхульт, им предстояло проехать через леса, в которых господствовали вольные стрелки. Это была их территория.
Доминик не осуждал уроженцев Сконе, которые не хотели подчиняться господству Швеции. Как бы там ни было, а они несколько веков считались датчанами и привыкли к этому. К тому же шведские войска разорили и разграбили Сконе после того, как полуостров перешел к Швеции. Датчане в свое время вели себя здесь куда более мирно. Мало того, датский король Кристиан V обещал каждому человеку, готовому, сражаться на его стороне, по пять
