попытается скрыть тот факт, что ошибся в расчетах и, вероятно, что хотел обмануть меня, так как это в первую очередь может способствовать тому, что верхушка уплывет у него из рук, – добавил Шон.
– О Господи, – проговорила Кэт.
– Не бойтесь, мэм. Я не собираюсь проигрывать это дело из-за отсутствия денег, – успокоил ее Чарли, засовывая большие пальцы рук в карманы своего коричневого твидового жилета.
Шон и Коннор удивленно уставились на него.
– Очень любезно с вашей стороны, мистер Максвелл, но мы не можем позволить вам работать без вознаграждения. Почему бы нам… – Кэт взглянула на Шона. – Нельзя ли дать мистеру Максвеллу процент от прибыли с оспариваемого участка?
– Разумеется, но мы сможем заплатить не раньше, чем выиграем процесс. И даже если выиграем, вполне вероятно, пройдет несколько лет. Чарли тоже нужно на что-то жить, – заметил Коннор.
– Не беспокойся, Коннор. Думаю, предложение мисс Кэтлин вполне справедливо. – Чарли Максвелл лучезарно улыбнулся ей из-под пышного чуба каштановых волос, падавших ему на глаза, и еще с большим энтузиазмом продолжил: – Я согласен, работать на таких условиях.
Вскоре после заключения соглашения Кэт отправилась посмотреть, как продвигаются строительные работы. Чарли Максвелл составил ей компанию, чтобы позаботиться о безопасности леди в таком опасном месте, как стройка. Коннор поинтересовался:
– Что за чертовщина творится с Чарли?
– Да он влюбился, – сказал Шон. – Такое происходит сплошь и рядом. Взять хотя бы плотника. Ты ничего не заметил?
– Нет, – признался Коннор. – Я просто думал, что немец глуповат. Но знаю, что Чарли не таков. Ты считаешь, что твоя сестра специально подстроила так…
– …что мы обеспечили себе бесплатную юридическую помощь? Конечно, нет. Она даже не заметила, что происходит с Чарли, и не заметит до тех пор, пока он не сделает ей предложение. Тогда-то Кэтлин будет искренне удивлена, почему он вдруг решил, будто она им интересуется. Это происходит с тех пор, как ей исполнилось тринадцать, и единственным поклонником, которого заметила Кэт, оказался тот, за кого она вышла замуж. Именно он и принес ей столько горя. – Если выражение печали на лице Коннора что-то и означало, то, как с удовлетворением отметил Шон, ему явно пришлась не по душе мысль, что половина мужского населения города станет просить руки Кэт.
Конечно, упрямец Коннор пребывал в полной уверенности, что не хочет жениться снова. Возможно, понадобится полдюжины предложений, сделанных Кэтлин холостяками Брекенриджа, чтобы он передумал, но дело явно шло на лад. Шон не сомневался, что поклонники не замедлят объявиться. Меньше чем за неделю Кэт приобрела уже двоих. А сплетни, вызванные переездом, могут убедить ее в необходимости снова выйти замуж. Шон потер ладони и усмехнулся. Он не представлял себе зятя лучше Коннора Маклода, который помог ему заложить основу благосостояния, всегда был хорошим другом на протяжении уже многих лет. Кроме того, не следовало забывать о легочной болезни. «Если уж эта лихоманка сведет меня в могилу, – подумал Шон, – то я всегда могу положиться на Коннора; он позаботится о Кэт, Ингрид и о детях».
– Это песня о пиве? – спросила Кэт, с содроганием вспоминая пьяное пение в салуне отца. Отто Дидерик, трудившийся над остовом коридора и весело распевавший по-немецки, уронил молоток и пошатнулся на приставной лестнице.
– Ист айн немецкая заштольная песня, – сказал Отто, ухватившись за лестницу.
– Вы выпили? – с подозрением поинтересовалась Кэт. Он своротил крыльцо дома Шона, передвигая его вниз по холму, а теперь качался на лестнице, как будто хлебнул лишнего. Меньше всего ей нужен пьяница-плотник. – Боже, а вдруг новая коридорная пристройка упадет и убьет кого-нибудь?
– Нет, миссус, – сказал Отто, но в его светлых глазах отразилось беспокойство.
– Пьянство вредит здоровью, – проговорила Кэт. – И не только вашему здоровью, но и здоровью других людей, – добавила она. Кэт сама чуть не погибла, пытаясь спасти Мики. А что если бы Дидерик уронил молоток ей на голову? Сквозь дверной проем она выглянула во двор. Входить в дом и выходить из него было затруднительно, пока Отто не построил крыльцо со ступеньками.
Немец спрыгнул с лестницы, вопя:
– Я фам помогать, миссус, – и благополучно опустил ее на затоптанный им самим грязный снег.
– Спасибо, – поблагодарила Кэт. – Но в другой раз мне тоже понадобится войти и выйти.
– Поэтому я остафаться здесь, чтобы помогать фам. – Кэт хмуро взглянула на плотника. – Тогда я строить фам красифое крыльцо. На фесь фасад.
– А много ли потребуется времени, чтобы построить крыльцо? – спросила Кэт. – Дамы из Общества Святого Покрова придут на следующей неделе.
– Я тоже! – воскликнул Отто Дидерик, и его лицо озарилось светом.
– Что? – Неужели этот болван решил, что Кэт приглашает и его тоже? – Там будут только дамы.
– Я католик. Из Бафарии. Я строить красифое крыльцо до того, как дамы приходить.
Кэт кивнула и устало потащилась в бакалейную лавку. Ингрид, как всегда, дремала в своей комнате; Фиба и Шон-Майкл проводили послеобеденное время с друзьями, и предполагалось, что Кэт сходит за ними, пока Ингрид спит.
Небо затянули низкие серые облака, становилось все холоднее. Кэт сознавала, что ей повезет, если она успеет вернуться домой до того, как снова пойдет снег. Спустившись с холма на Вашингтон-авеню, она уже не могла разглядеть гор к западу от Брекенриджа, так как облака полностью скрыли их. Из-за спешки Кэт отказала себе в удовольствии полюбоваться домом Фордов, шедевром Элайаса Нешхолда. Как бы ей хотелось, чтобы он согласился выполнить ту работу, которой сейчас занимался Дидерик. Конечно, немец старался, но работал так медленно, и к тому же никак не хотел прислушиваться к указаниям Коннора.
Налетел порыв ветра, забрался в широкие рукава ее накидки. Кэт так и чудился голос матери, сетовавшей на сумасбродное решение дочери носить то, что красиво, а не то, что практично. Девушка
