Я просыпаюсь.
Фергал будит меня перед самым рассветом. В руках у него какой-то предмет. Я напрягаю зрение, но спросонок перед глазами все расплывается, и я не могу разглядеть, что это за штука. Мне кажется, это что-то изогнутое, почти круглое…
Несколько секунд я таращусь на предмет в руке Фергала, потом сажусь.
– Что это?
Фергал не может сдержать своего ликования и пихает меня кулаком в плечо.
– Это мои ножные кандалы, гребаный придурок! – говорит он.
Остатки сна слетают с меня в мгновение ока, и я резко выпрямляюсь.
– Господи, значит, ты сумел?! Твоя отмычка сработала?!
– Конечно, она сработала!
– А ты можешь открыть только свой замок? – взволнованно спрашиваю я.
– Нет, приятель, я могу открыть все три замка, ведь они открываются одним ключом. Ты сам видел, что когда охранники их снимают, они просто бросают их в мешок, а потом достают какой попадется. Это старые замки, им по меньшей мере лет двадцать. Я думаю, иногда их проверяют на прочность, но и только. Старые замки, простые… Это была легкая работа.
– Но ты провозился с ней месяц? – говорю я.
– А какие у меня были инструменты? – ухмыляется Фергал.
Я улыбаюсь. Фергал почти хохочет от счастья.
– Открой скорее мой замок, – говорю я возбужденно.
– О'кей…
Он опускается передо мной на колени и берет замок, который соединяет цепь от ножного кольца с головкой рым-болта. Минут десять он возится с механизмом, потом – невероятно! – замок щелкает. Фергал надевает его на палец и болтает им в воздухе перед моим лицом:
– Видал?
– Ты гений, Фергал! Самый настоящий долбаный гений! – говорю я, чувствуя, как близок к истерике или нервному срыву.
– Пожалуй, – соглашается Фергал.
– Давай разбудим Скотчи! – предлагаю я, и он кивает.
Мы подходим к Скотчи. Именно подходим, а не подползаем на четвереньках, до предела натягивая цепь на ноге. Какое, оказывается, наслаждение просто ходить или просто стоять! А ведь мы были лишены этого с тех самых пор, как нас заперли в этой камере.
– Скотчи! – шепотом зову я, и он, мгновенно проснувшись, поворачивается и ошеломленно глядит на нас.
– Как, вашу мать, вы сумели… – говорит он, пожалуй, чересчур громко.
– Это все вот этот молокосос, – с торжеством говорю я.
Фергал сияет. Скотчи в восторге хлопает его по ноге.
– Ах ты, долбаный сукин сын, твою мать, – говорит он. – Вот это голова, блин, твою мать!
Фергал наклоняется и начинает возиться с замком Скотчи. На этот раз ему требуется всего пять минут.
– С каждым разом все проще, – говорит он.
Скотчи внезапно замирает как громом пораженный.
– Что случилось? – с волнением спрашиваю я.
– А дверь ты открыть можешь? – спрашивает Скотчи.
Но Фергал качает головой:
– Нужен большой ключ с бородкой. У нас нет для этого металла, и даже если б был, сделать такой ключ трудно. Да и шумная это работа…
Но Скотчи нимало не обескуражен этим ответом, и я думаю, что если мы даже не сможем выбраться отсюда, мы, по крайней мере, отыграли у тюремщиков очко.
Внезапно Скотчи поворачивается к нам.
– Руки! – говорит он.
Наши руки скованы примерно полуторафутовой железой цепью, один конец которой приварен к левому наручнику, а другой крепится к правому при помощи замка. Эти замки никогда не отпираются, и я думаю, что они уже заржавели и открыть их будет сложнее, но Фергал говорит, что все они – стандартные и ничем не отличаются от замков на ножной цепи. Несколько минут он ковыряется с моим замком, и тот в конце концов уступает. Скотчи, подпрыгивая от нетерпения, требует, чтобы Фергал освободил и его. Свой замок Фергал отпирает последним. Теперь – впервые за много недель – мы можем двигаться совершенно свободно; я несколько раз подпрыгиваю и делаю несколько наклонов, доставая пальцы ног. Фергал и Скотчи потягиваются, смотрят на меня и смеются.
Потом Скотчи делает нам знак подойти ближе.
