— Ты подозреваешь кого-нибудь?
— Да. Скажи сначала ты.
Она сказала. Калеб кивнул и назвал то же самое имя.
— Тогда за дело. Без промедлений. Ты поедешь с нами.
Вся беда была в том, что Хильда не умела ездить верхом. Но Маттиас усадил ее на своего коня, сев сзади.
Они поскакали через холм к дому судьи. Но судьи дома не оказалось. Он отправился арестовывать какого-то бродягу.
Калеб непринужденно спросил у его домоправительницы:
— А что с той женщиной, которую арестовали летом за ведьмовство?
— Она сожжена. Она была виновна во всех грехах!
— Откуда вам это известно?
— Доказательства найдутся, господа могут быть в этом уверены! Целая куча доказательств!
Его домоправительница была простодушной и открытой пожилой женщиной. Они стояли и болтали с ней на ступенях, освещенных августовским солнцем.
— И вы видели эти доказательства?
— Конечно. Судья принес домой массу удивительных вещей.
— Ведьмовские веревки и тому подобное?
— И сушеных жаб, и всякую всячину…
В вольере залаяла собака.
— Я вижу, он держит охотничьих собак.
— Да, у судьи прекрасные собаки.
— Кажется, их целых три?
— Да. И еще Неро.
— Неро?
— Его лучшая собака. Но ее здесь нет.
— Вот как? Где же она?
— На заднем дворе. Судья не хочет, чтобы она пугала детей. Но она не кусается! Она добродушна, как овечка!
— Можно на нее взглянуть?
— Если желаете. Идемте со мной.
Они обошли вокруг дома. На заднем дворе тоже был большой вольер для собак. Но в нем была только одна собака.
Хильда отпрянула назад.
— Да нет же, фрекен, нечего бояться! Он такой ласковый! Подойдите и погладьте его!
Хильда вошла в вольер. Немного поколебавшись, мужчины вошли следом за ней.
Это была разновидность немецкой овчарки, необычайно крупный серый кобель. Он тут же подошел к ним и принялся лизать им руки, виляя при этом хвостом. Домоправительница ласково говорила ему что-то.
— А он совсем не старый, да? — спросил Андреас.
— Еще молодой! Судья сам обучает его. Но, мне кажется, он слишком груб с бедным животным! Мне становится дурно, когда я вижу, как он обращается с ним. Но собака такая послушная! У судьи есть маленькая дудочка, с помощью которой он издает сигналы: Ко мне! Домой! Следуй за человеком! Он собирается использовать эту собаку на службе, и это очень хорошо, но слишком уж он строг! В последнее время он просто свирепствует, как мне кажется. Связывает ремнем задние ноги собаки и заставляет ее так бегать! Какая от этого польза? Только мучает животное!
— Он стал делать это недавно?
— Да, этим летом. И теперь он хочет убить ее! Я так плачу, так плачу!
Калеб погладил смирное животное.
— Если что-то случится с вашим хозяином… Вы позаботитесь об этой собаке, не так ли?
— Вне всякого сомнения! Конечно, я не хочу судье смерти, — торопливо добавила она. — Но у меня ему будет хорошо! Я имею в виду Неро!
Они вышли из вольера.
Андреас сказал:
— Я слышал, судья продает хорошую волчью шкуру. Я бы с удовольствием приобрел ее. Как вы думаете, он продаст мне ее?
Домоправительница задумалась.
— Волчья шкура? Нет, думаю, у него ее нет. Но у него есть несколько кусков волчьего меха. И я не думаю, что он хочет сшить из них шубу — они валяются повсюду. Только бы он не изрезал эти великолепные куски!
— Понятно, — улыбнулся Калеб. — Нет, мы не будем ждать возвращения судьи. Мы лучше придем завтра утром.
И, уже стоя у ворот и прощаясь, Маттиас сказал:
— Я врач, и я слышал, что судья разбирается в медикаментах.
— Я ничего не знаю об этом, — удивленно произнесла домоправительница. — Но у этой ведьмы он, конечно, изъял множество всяких припасов. Колдовские зелья! Эта ведьма знала толк в приготовлении всяких порошков! Да совсем недавно, когда меня мучила бессонница, он сказал мне, что я могу попробовать один порошок, приготовленный этой ведьмой. Конечно, мне было страшновато, но я взяла у него щепотку — просто чтобы не обидеть его. И это оказалось такое опасное средство! Я проснулась только к вечеру следующего дня! От этого можно умереть!
— И вы не стали больше пробовать его?
— Нет уж, увольте.
Они сели на коней.
— Мы как-нибудь заедем, — сказал Калеб. — И… ничего не говорите ему о том, что мы видели Неро! Мы не хотим, чтобы у вас были неприятности.
— Нет, я ничего не скажу. Прощайте и спасибо за приятную беседу. Сюда редко кто заходит.
— В самом деле? А мне казалось, что у судьи много друзей.
— У него? Нет, что вы. Мало кто хочет иметь с ним дело. У него есть двое верных людей, и это все. А дамы здесь вообще никогда не бывают.
— Понятно. Спасибо за любезность. Прощайте!
Когда лошади поднялись на выжженный летним солнцем холм и их копыта мягко застучали по траве, Хильда сказала:
— Никогда бы не подумала, что бывают такие доверчивые домоправительницы!
— Да, ты права, — согласился Маттиас. — Не думаю, что судья будет держать ее у себя.
— Возможно, она толковая, — сказал Калеб, — а ему ведь нелегко уговорить кого-то работать у него.
— Как нам следует поступить с ним? — рассуждал вслух Маттиас. — Как нужно арестовать судью? Ведь это он арестовывает людей!
— Нам следует обратиться к приставу в Акерсхюс. Не думаю, что в это дело впутан нотариус.
— Но нам придется обосновать свои предположения, — сказал Андреас. — Хильда, как ты смогла определить, что судья не пил пива?
