— Я видел, вниз ведет дорога, — добавил третий.
— Куда ведет эта дорога? — спросил нотариус судью.
— Я не знаю.
— Не валяй дурака, это не в твоих интересах!
— Я — я думаю, что она ведет… к усадьбе Воллера.
— Вот это мы и хотели узнать. Маттиас, я останусь здесь: ответственность за судью и его кнехтов теперь ложится на меня и моих людей. Но вы можете взять с собой несколько солдат из Акерсхюса, хотя вас и так много. Скачите поскорее к Воллеру, я прибуду следом, как только мы обезвредим всех этих людей.
Все тут же сели на коней и поскакали вниз по лесной дороге.
Покинутая усадьба была скрыта за скалами и лежала в глубоком ущелье на границе с округом Энг — вот почему так трудно было найти ее.
В усадьбе Воллера было темно и тихо. Это было четырехугольное строение, внутри которого находился скрытый от глаз двор. К их большому удивлению, ворота оказались открытыми — и они, не задумываясь, въехали туда на всем скаку.
Фермеры на своих битюгах не могли скакать так же быстро, как остальные, часть из них отстала. И тут ворота закрылись, пропустив лишь небольшую группу, ехавшую впереди.
Во дворе зажгли факелы — и тут Люди Льда и свартскугенцы — немногие, кому удалось проскочить, — увидели, что на них со всех сторон наставлены копья, колья и вилы.
Но Бранда это не испугало: в нем загорелся страшный гнев, и он бросился к двери и принялся колотить в нее.
— Выходи, воллерский помещик, и держи перед нами ответ! Если ты убил наших детей, я сам отправлю тебя на плаху!
Все напряженно ждали. Атмосфера во дворе была крайне напряженной, люди Воллера нервничали, но гости не шевелились. Они получили приказ от Калеба не ввязываться в драку.
Наконец дверь распахнулась.
— Кто вы такие, чтобы нарушать ночной покой честных людей? — крикнул Воллер.
— Не притворяйся, — холодно произнес Бранд. — Ты держишь здесь Виллему и Доминика. Мы требуем их выдачи живыми. И знай, что сюда скоро прибудет нотариус с кнехтами из Акерсхюса, так что твоя песенка спета!
— Вряд ли. Они будут сторожить кнехтов судьи.
— Будь разумным! Давай по-хорошему, без кровопролития! Мы не хотим устраивать здесь драку!
Воллерский помещик бросил взгляд на освещенный факелами двор. Быстро прикинув соотношение сил, он решил, что они примерно равны. Потасовка могла превратиться в настоящую кровавую бойню, и еще не известно было, чья возьмет. Его люди впустили слишком много «гостей».
— Мы можем договориться полюбовно, — коротко произнес он. — Вы получите их, если подпишете документы, уже заготовленные мной.
— И что же говорится в этих документах?
— Что я взамен получаю во владение Гростенсхольм, Липовую аллею и Элистранд.
Все охнули. Во дворе воцарилась полная тишина. Наконец арендатор Свартскугена мрачно произнес:
— Твой отец тоже выкинул такую злую шутку, когда отнял Воллер у моего отца!
Помещик не нашел, что ответить.
Габриэлла, побелевшая, как полотно от страха и боли в плече, больше не могла выдержать этого.
— Сначала покажи нам наших детей! Мы хотим видеть, что они живы!
— Зачем вам они? Ваша дочь — ведьма, которую рано или поздно сожгут на костре. Мы просто хотим немного укоротить ее мучения.
— Виллему не ведьма!
— Неужели? Спроси любого из них! Спро…
— Я хочу видеть ее! — в ярости и отчаянии бросила ему в лицо Габриэлла. — Что вы сделали с ней?
Воллер сделал знак одному из мужчин, стоящих за его спиной — и Виллему вывели на ступени, освещенные светом факелов. Руки ее были связаны за спиной, из носа текло, она сопела и шмыгала. Она казалась такой маленькой и беспомощной, остриженная, дрожащая от холода.
— Один мой взгляд, и она умрет, — сказал воллерский помещик.
— Виллему! — крик Габриэллы был похож на душераздирающий вопль.
— Мама! Дорогие мама и папа! — всхлипывала Виллему, и в ее плаче слышались все перенесенные ею страдания.
— А где Доминик? — спросил Бранд. — Где внук моего брата Тарье?
— Молодой человек оказал сопротивление, когда мы тащили сюда девицу, так что нам пришлось немного образумить его — сам виноват. Но с ним все в порядке. С моим сыном Монсом было в тот раз куда хуже!
— Что Вы заладили об одном и том же? — вспылил Калеб. — У Вас что, нет других наследников?
Это было сказано грубо, Калеб сам понял это, но вид измученной дочери заставил его потерять над собой контроль.
— У него есть наследник, — ответила Виллему, и все услышали, как страшно она была простужена. — У него есть дочь и внук, который смертельно болен. Дядя Маттиас, не могли бы Вы спасти его? Вместе с Никласом…
— Заткнись, девка! — крикнул Воллер.
— Я мог бы попробовать помочь ему, — дружелюбно сказал Маттиас. — Я прихватил с собой лекарства на случай, если они понадобятся нашим детям.
— Мне не нужна помощь учеников дьявола!
— Маттиас обычный врач, — сказал Бранд. — Но у Никласа целительные руки. Он может…
— Никогда в жизни! — выкрикнул помещик. — В этот дом Люди Льда не ходят! Всем известно, что Люди Льда — потомство Сатаны! Я сам смогу присмотреть за своим внуком.
В западной части дома распахнулось окошко.
— Отец! Прошу тебя, пожалуйста…
Все посмотрели туда: у окна стояла невзрачная молодая женщина, дрожащая от страха, потому что осмелилась перечить отцу.
Побагровев, он погрозил ей кулаком.
— Тебя это не касается! Закрой окно — и немедленно!
На ее лице появилась гримаса нерешительности: она уже взялась было за оконную раму, но остановилась, услышав голос Андреаса:
— Это ее ребенок, она имеет право принимать решение! Если она хочет, чтобы сначала Маттиас — не Никлас — осмотрел его, послушайтесь ее!
— Послушаться ее? Женщину?
Бранд наклонил голову и посмотрел исподлобья, по-бычьи, на Воллера.
— Ты боишься не Сатану, поскольку ты сам находишься скорее под его покровительством, чем под покровительством Господа! Ты воплощение самого зла! Ты просто ненавидишь Людей Льда — и это становится для тебя делом принципа! Забудь о своем жалком самолюбии и не приноси ему в жертву жизнь ребенка и душевный покой матери! У твоего внука есть
