Крадучись на цыпочках и шикая на разгулявшуюся Ловису, Белинда виновато спешила вверх по лестнице. Но как только она поднялась на третий этаж, дверь в комнату Герберта Абрахамсена тихо отворилась, и он вышел в шлафроке и с сеткой на голове. Последнее выглядело довольно комично. Так думала Белинда, хотя она часто видела своего отца с такой же сеткой, которая должна была фиксировать волосы во время сна. Герберт держал в руке белый ночной колпак. Он открыл рот, чтобы прочитать Белинде наставление, но не успел. Дверь рядом с его комнатой также приоткрылась, и фру Тильда выглянула оттуда по своему обыкновению, украдкой, так что в щели можно было видеть только один глаз.
— Что они там, в Гростенсхольме, не придерживаются обычаев? — проворчала она. — Разве для ребенка это подходящее время суток, чтобы быть где-то с визитом?
— Ловиса все время спала, — возразила Белинда, защищая себя и других.
— Да, я это вижу. Может быть, она не даст спать нам этой ночью своим криком?
Было ли это единственным, что ее беспокоило? Герберт заговорил брюзгливым тоном:
— Я не хочу иметь последствий оттого, что ты общаешься с этими людьми, Белинда. Они нехорошо влияют на тебя. Они нехристи, настоящие язычники. И здесь, в волости, им принадлежит слишком много.
Вот что тревожило его. Белинда поклонилась им обоим и вошла в комнату Ловисы. Когда она собиралась закрыть дверь, то увидела, что Герберт приготовился последовать за нею. Однако фру Тильда вызывающе скрипела своей дверной ручкой и покашливала так многозначительно, что он не осмелился. Белинда не слышала, как закрылась дверь у фру Тильды, пока не уложила и не убаюкала Ловису.
Спасибо, по крайней мере, за это! Несмотря ни на что, она все-таки должна была быть благодарной фру Тильде.
После того, как Вильяр ушел к себе и лег в постель, он лежал какое-то время, охваченный глубокими раздумьями. Он еще не погасил ночник, в его голове роилось так много образов. Тут он оглянулся на дверь. И вздрогнул. Женщина больше не стояла у двери. Она стояла совсем рядом с его постелью. Он сделал глубокий вдох и сказал тихо:
— Если ты Марта… то будь уверена! Я позабочусь о том, чтобы ты попала в землю церковного кладбища.
Само собой, это были только тени. Но ему действительно показалось, что он увидел быстро скользнувшую улыбку на мертвенно-бледном лице, прежде чем он погасил свечу и повернулся к стене.
Уже через три дня из Гростенсхольма пришло послание. Белинду приглашали на пикник в горах. Она могла взять с собой и малышку, о которой обещали позаботиться.
Герберт Абрахамсен недовольно пробурчал:
— Может ли отец быть вместе со своим ребенком? Или это только для особо приглашенных?
— Нет, разумеется, не только, — спокойно сказала Винга, потому что именно она приехала за Белиндой. Не без задней мысли: в первую очередь, чтобы взглянуть на двух людей, которые так основательно подорвали доверие Белинды к самой себе. — Если желаете присоединиться, то добро пожаловать. Но поездка может стать очень утомительной.
— Я нахожу, что у меня отличное самочувствие, — чопорно ответил Герберт. — Я понял, что вы собираетесь подняться в лес?
По его недовольному взгляду Винга поняла, что он пытается узнать, что собирались там делать Белинда и Вильяр. Это подзадорило ее, и она выложила всю правду.
— Сказать по правде, мы все вместе собираемся подняться к речке. Мы осушили ее и должны найти останки Марты, пролежавшие в неосвященной земле двести лет. Вы понимаете, господин Абрахамсен, она стала привидением.
Темная фигура выплыла из-за одной из солидных колонн в холле дома. Глаза фру Тильды были так широко раскрыты, что чуть не вылезли из орбит.
— Вы возьмете туда дочь Герберта?
— Да нет, — легко ответила Винга. — На это время Ловиса останется в усадьбе Линде- аллее. У моей снохи Сольвейг. Она очень любит детей. Но если фру Тильда сама хочет присмотреть за ребенком…
Одетое в черное существо с елейно сложенными на животе руками явно не слушало ответ.
— Фру Линд, Вы сказали, она стала привидением? Где же?
— О, и там, и здесь, — ответила Винга уклончиво, потому что не хотела открывать, что речь шла о спальне Вильяра в Гростенсхольме.
— А кто такая была Марта? — допытывалась застегнутая на все пуговицы женщина. — Я полагаю, распутная баба, попавшая в беду и сама наложившая на себя руки? Двойной грех в глазах Господа.
— Не совсем так, — ответила Винга. — Нам хорошо знакома ее история. Она была доверчивой девушкой, уступившей домогательствам бессовестного мужчины.
— Женщина всегда виновата, — отрезала фру Тильда. — Можно отказаться от совращения бедных мужчин. Я никогда никого не соблазняла.
— Могу себе представить, — сказала многозначительно Винга. — Но этот негодяй — потому что мы знаем, что он был негодяем — сам сбросил Марту в водопад, когда она ждала от него ребенка.
— Гм, — хмыкнула Тильда. — А какое отношение имеет к этому Белинда?
— Белинда была среди нас, когда мы решили попытаться найти останки Марты и похоронить их по-христиански. Мы вчетвером придумали это: мой муж, внук, Белинда и я. Так что это разумно и справедливо…
— Белинда останется здесь, — неожиданно выпалил Герберт, от жесткой решимости его лицо стало зеленовато-белым. — Она должна выполнять свою работу.
Винга медленно повернулась к нему.
— Я не знала, что сестра Сигне нанята здесь в качестве прислуги!
Герберт заволновался:
— Естественно, это не так! Но мы несем ответственность за Белинду. Она не очень-то осчастливлена душевными качествами и…
Винга сразу заговорила резким тоном.
— Лишь немногие люди обладают такими душевными качествами, как маленькая Белинда. Ну, так как? Вы примете участие в поездке или нет, господин Абрахамсен?
Винга чуть ли не видела и не слышала, как напряженно работали два мозга.
Герберт думал: «Я должен следить за тем, чтобы не случилось ничего предосудительного между Белиндой и этим опасным сумасбродом Вильяром Линдом из рода Людей Льда».
Мама Тильда думала: «Герберт слишком занят маленькой глупой девчонкой! Это недостойно».
Как обычно, мать осталась победителем. В качестве предлога она использовала возможный визит из города его адвоката. Добрый маменькин сынок остался дома.
Винга не удержалась от вздоха облегчения. А уж о Белинде и говорить нечего! Она чуть не крикнула громкое «ура!».
После того, как они оставили в усадьбе Линде-аллее малышку Ловису и захватили с собой Эскиля, они поехали в лес по направлению к реке. Фру Тильда не противилась тому, чтобы Ловиса была вместе с Белиндой, потому что этой женщине ребенок в доме казался источником хлопот и крика. Это было не так, потому что Белинда хорошо ухаживала за малюткой, а Ловиса была спокойным ребенком. Случалось, конечно, что она
