что делает, пошла на кухню, налила в чашку горячей воды, положила туда пакетик с чаем. Все это она проделывала машинально, мысли были в это время далеко.
Натаниель… Ее любимый сын! Может быть, в этот самый момент он ведет смертельную борьбу в долине Людей Льда. После его отъезда она не получала от него никаких вестей. Нет, не надо думать о Натаниеле! Это слишком тяжело.
Она села за кухонный стол. Мысли ее блуждали. Абель навсегда покинул ее. Долгий и прекрасный период ее жизни миновал.
А собственно, был ли он так прекрасен? И она ответила самой себе, что был. Многие, многие годы она говорила самой себе или Абелю:
«Как мне хорошо здесь!» или «Как я счастлива!»
Конечно, так оно и было. Абель очень хорошо относился к ней. Он был добрым и праведным человеком, всегда заботился о ее благе.
Их брак был счастливым. Во всяком случае, в первые годы. Потом начала сказываться разница в возрасте. Ведь Абель был на семнадцать лет старше ее, и
Нет, она была несправедлива к нему! Криста поставила чашку обратно на стол.
Но мысли ее бежали дальше. Она вся съежилась, вспомнив случай, происшедший много лет назад, в самом начале их супружества…
Абель был крайне религиозным человеком, она всегда об этом знала, и это придавало ему силу и уверенность. Но в тот раз он напугал ее.
Он был исполнительным и порядочным во всех отношениях. Криста, к примеру, всегда знала заранее, в какой вечер он хочет любить ее. Это происходило не слишком часто, но с определенной периодичностью. Дважды в неделю, всегда с мыслью зачать ребенка, как Бог предписал это супругам. Но Криста знала, что у Людей Льда не бывает много детей. Да и ему следовало бы удовольствоваться восемью сыновьями!
Однажды вечером, когда Натаниелю было всего несколько месяцев, ей захотелось несколько разнообразить эротические приемы Абеля. Все его половые акты были похожи друг на друга. Короткие вступительные ласки, чтобы привести себя в боевую готовность, потом сближение. Закончив — а с ней никогда этого не происходило — он благодарил ее заключительным поцелуем и с удовлетворением засыпал. Ей же, совершенно неудовлетворенной, оставалось только идти в ванную, чтобы смыть сперму.
Но в тот вечер, когда рука Абеля, как обычно, скользнула по ее груди и двинулась ниже, Криста загорелась желанием. В нее словно вселился черт, такого с ней никогда раньше не происходило, каждый раз она была бесстрастной, потухшей, неудовлетворенной.
Перевернувшись, она села на него верхом. У него перехватило дыхание, он не знал, что и думать. Спустившись чуть пониже, Криста стала лизать кончиком языка его уже готовый член.
Абель тут же вскочил с криком:
— Что это ты надумала, Криста? Такого рода манеры не угодны Господу, не забывай об этом!
— Я-я-я… не знала об этом, — запинаясь, произнесла она. — Мне хотелось только поиграть. Показать тебе свою любовь.
— Ты можешь показать это сотней других способов в повседневной жизни. Ты ведь не какая-то шлюха! Что скажет на это Господь?
— Но мне тоже хочется почувствовать это! Узнать, как это, возможно бывает хорошо. Ведь кроме нас с тобой здесь никого нет!
— Наш возлюбленный Отец видит все, мы не должны об этом забывать!
«Нонсенс», — подумала она, стыдливо ложась на постель. В тот вечер они больше не занимались любовью.
На следующий день Абель был очень нежен с ней. Сказал, что был уверен, что и она получает удовлетворение, доставляя ему радость. Он пообещал уделять ей больше внимания в их интимные часы, чтобы его ласки доставили ей больше радости.
Но прошлым вечером что-то для нее разбилось вдребезги. Теперь она чувствовала себя под наблюдением высшей власти, и совершенно не воспринимала его ласки. Он не понимал ее потребностей, она не осмеливалась больше говорить ему об этом, и со временем все вернулось к прежнему. Среда и суббота. Среда и суббота… Абель был этим удовлетворен.
С годами его потребности уменьшились, на смену дням пришли месяцы. Потом годы. Потом интимная жизнь и вовсе прекратилась. Ребенка им заводить было уже поздно, поэтому и секс был ни к чему.
Абеля это удовлетворяло. Но Кристе перевалило за сорок, а у женщин в этом возрасте нередко разгораются эротические желания.
Абель не замечал, что Криста переживает трудности. Он становился уже стариком. Постоянно носил жилет, калоши и нарукавники, становился степенным.
Религия занимала в его жизни все больше и больше места, его патриархальные ценности выходили на первый план. Криста чувствовала себя как будто парализованной, как телесно, так и духовно.
Много раз в своей супружеской жизни она испытывала угрызения совести. Ей казалось, что она вообще не любит Абеля. Она испытывала к нему горячую преданность, она высоко ценила его повседневную заботу. Но могло ли это чувство называться любовью?
В глубине души она знала, что такое любовь. Один-единственный раз в своей ранней юности она пережила ее. Она испытала странную, болезненную тоску, безрассудную преданность… И ее чувства оказались взаимными.
А потом… Жестокое пробуждение. Неизбежный конец. Понимание того, что их любовь совершенно невозможна. Запретная, безнадежная, гротескная!
Ведь нельзя же любить человека, который умер уже много лет назад, когда она сама еще не появилась на свет! И к тому же человека, который был сводным братом ее матери.
Тем не менее, у нее по-прежнему сердце разрывалось при мысли о том восхитительном времени.
О, Линде-Лу, Линде-Лу! Моя боль все еще глубока!
Ей так не хватало теперь ровного дружелюбия и заботливости Абеля Гарда.
Вот почему Кристу мучили угрызения совести. Неужели она вышла замуж за Абеля только для того, чтобы он утешал ее?
Нет. После ее великой трагедии прошло несколько лет, и только тогда она поняла, что Абель и был ее домом, ее надежной гаванью.
Они прожили вместе счастливую жизнь.
Но теперь она хотела использовать свою свободу наилучшим образом. Это было ее долгом по отношению к самой себе.
Свобода? Это слово ничего для нее не значило.
О какой свободе идет речь? Натаниель ведет жестокую борьбу. Люди Льда смогут обрести свободу, либо победив своего злого предка, либо закончив свою земную жизнь — возможно, одновременно с большей частью населения земного шара. Ведь Тенгель Злой наверняка собирается уничтожить значительную часть населения, намереваясь оставить в живых лишь тех, от кого ему будет какая-то польза. Он достаточно глуп для этого. Мысли Кристы вернулись к повседневности.
Многочисленные сыновья Абеля имели обыкновение навещать дом вместе со своими семьями. У старших были уже внуки.
Кристе, которая была только матерью Натаниеля, приходилось много работать по дому, а своего сына она видела редко. Некоторые из невесток Абеля были очень милыми — Катрин и
