— Да, — рассеянно произнесла Сесилия, глядя на низкорослого Вильгельмсена.
— Стул не подходит…
Она задумалась, потом сказала:
— Вильгельмсен, я лежала без сна и думала, как облегчить жизнь моему мужу. И у меня появилось несколько безумных идей… Не найдется ли у нас какой-нибудь небольшой, низкой коляски или…
Слуга был явно шокирован.
— Нет, я вовсе не собираюсь катать его! Мне нужны только колеса, Вильгельмсен! Что, если поставить на четыре колеса стул… Нет, я не так выразилась…
Но слуга понял ее мысль.
— Я поговорю с кузнецом, Ваша милость. Он толковый парень.
— Я тоже пойду с Вами, — быстро сказала она. — У меня есть еще кое-какие идеи.
Вскоре весь дом узнал, что кузнец сооружает удивительное приспособление для Его милости. Его любимый высокий стул отнесли в кузницу, но в каретнике оказалось только одно колесо, так что пришлось снять колеса с маленькой тележки, в которой раньше возили детей. Основание тележки было прочным и надежным. Все пришли смотреть на новое сооружение, все давали наперебой советы. И вот «карета» была готова: она казалась странной и неудобной, но зато передвигалась.
И вот теперь хозяин вернулся…
Во время обеда Сесилия вошла к Александру и объяснила, что они со слугой решили предпринять, чтобы облегчить ему жизнь.
— Об этом не может быть и речи, — решительно возразил Александр. — Тут нужен мужчина.
— Но я хочу тебе помочь, — настойчиво произнесла она.
— Почему? — подозрительно спросил он.
— Мне кажется, это естественно. Я твоя жена, и даже если наши отношения необычны, наша дружба достаточно крепка, чтобы выдержать это испытание. Кроме того, со стороны будет выглядеть странным, если я не буду помогать тебе…
— Но я не хочу, чтобы за мной ухаживала женщина!
— Ты смотришь на меня, как на женщину, да? — с серьезным видом произнесла Сесилия. — Не как на друга?
— И то, и другое, — слабо улыбнулся он. — Но ты слишком женщина, чтобы мужчина этого не заметил. И ты совсем не знаешь, в чем заключается такой уход.
— Могу себе представить. Мне понятно твое чувство униженности, ведь ты всегда был таким гордым человеком.
Она встала.
— Но я, разумеется, не принуждаю тебя. Если уж ты так против, тогда…
— Сесилия!..
Он схватил ее за руку.
— Ты не должна так думать! Ты в самом деле понимаешь, что именно я чувствую?
— Да, Александр, — мягко ответила она. — Думаю, что понимаю.
Она села на край постели, наклонилась, коснувшись своей щекой его щеки. Александр обнял ее — и они замерли так: он — без слов умоляя о понимании и сочувствии, она — готовая дать ему тот ответ, которого он ждал.
— Если ты действительно решишься на это, тогда… — неуверенно произнес он.
— Я ничего так не хочу, как этого, — ответила она.
— Тогда так и решим.
— Спасибо, Александр.
Внезапно он рассмеялся:
— Но сначала я испугался!
— Я тоже, — кокетливо улыбнулась она, — но теперь все хорошо. — Она погладила его по волосам. — Кстати, у нас есть для тебя новость.
— У кого это? — испуганно произнес он.
— У меня и Вильгельмсена. Подожди-ка!
— Я-то подожду, — с горечью пробормотал он. Она позвала Вильгельмсена и попросила привезти сюрприз, а сама вернулась к постели Александра.
— Как там Тарье?
Лицо Александра не выразило ничего такого, чего она опасалась.
— Он остался там. Он очень способный юноша. И так похож на тебя!
— В самом деле? Никогда бы не подумала.
— Но это так. Поэтому я очень к нему привязался.
— Спасибо, — улыбнулась она, не зная точно, как следует понимать его слова.
Слуга осторожно кашлянул, Александр повернул голову. Он долго смотрел на «экипаж».
— Что это такое?
— Это подарок тебе, Александр, — с гордостью произнесла Сесилия. — От меня, Вильгельмсена, кузнеца и всего дома. Потому что мы все так беспокоимся о тебе и хотим по возможности облегчить твою жизнь.
Александр приподнялся на локте.
— Мой старый стул? На колесах?
И тут он расхохотался.
— Ужасное чудовище!
Сесилия сказала уже серьезно:
— Не хочешь ли попробовать?
— Как же я, по-твоему, буду на нем передвигаться?
— Если Ваша милость посмотрит сюда, — сказал Вильгельмсен и подкатил стул поближе, — то увидит прочные поручни, так что Ваша милость сможет крутить колеса руками. И с нашей помощью Ваша милость сможет сесть на стул.
Александр ничего не сказал. Он взвешивал все «за» и «против».
— А ты вообще-то можешь сидеть? — тревожно спросила Сесилия.
Он кивнул.
— С поддержкой. Но без нее… не могу.
— У тебя ведь всегда были сильные руки, не так ли?
— Да.
Вильгельмсен продолжал:
— И еще я сделал приспособления в… отдельном маленьком помещении, там…
Он деликатно указал на дверь, ведущую в закуток возле спальни.
— Значит, вы считаете, что я могу ездить по комнатам? И кто-то будет находиться сзади?..
— Так будет быстрее. Но Ваша милость может все делать и сам. Разумеется, кроме укладывания в постель.
Александр долго молчал. Он был тронут.
— Благодарю, — наконец произнес он. — Вы решили самую трудную проблему надменного человека.
— Не надменного, а благородного, — поправила Сесилия.
— Благородный человек не обременен столь обыденными вещами.
— Благородные тоже люди, об этом мы часто забываем.
— Будь что будет, — весело произнес Александр. — посмотрим, так ли сильны мои руки, как ты думаешь!
