Нет, этого говорить не следовало: он просто окаменел, услышав ее слова.
Сцепив пальцы рук, Сесилия сжала их и глубоко вздохнула.
— Я знаю, что ты в трудной ситуации. Я не знаю подробности, но…
Тут она взяла себя в руки, заметив, что уже говорила это.
— Продолжай, — сдержанно произнес он. — Тебе нужна моя помощь. Какая именно?
Сесилия сделала глотательное движение.
— Я попала в ловушку. Когда я ездила домой на Рождество, я сделала страшную глупость, непростительную глупость, которую я сама не могу объяснить или оправдать. Сегодня утром я узнала, что у меня будет ребенок…
Александр затаил дыхание.
— Срок очень маленький, всего две недели… Я знаю, что ты рискуешь лишиться места, возможно, лишиться головы из-за своей… слабости… Что-нибудь произошло за время моего отсутствия?
— Да, — ответил он, немного помедлив и вставая, словно ему было невмоготу смотреть ей в глаза. Повернувшись к ней спиной, он сказал: — Ты, возможно, помнишь юного Ханса?
— Да.
— Он… он ушел от меня к другому.
Как странно это прозвучало. Словно это была обычная любовная история. Александр продолжал:
— Оба они были застигнуты врасплох на месте преступления, и новый друг Ханса назвал мое имя. Он утверждает, будто Ханс рассказывал ему про меня.
Сесилии передалась его горечь.
— И что же Ханс?
— Он достаточно лоялен, чтобы отрицать это, и я ему за это благодарен. Но никто ему не верит. Мое положение плачевно, Сесилия.
Он снова повернулся к ней, сел. Теперь, когда главное было сказано, он осмелился посмотреть ей в глаза.
— Дело будет слушаться через несколько дней, меня привлекут к ответу. Я должен буду присягать на Библии, а я ведь глубоко верующий человек! Клятвопреступление для меня немыслимо.
— И даже король не может спасти тебя?
— Он верит мне. Пока. Но когда он узнает, что я лгал ему, мне конец.
Сесилия кивнула. Она не могла больше ни о чем говорить. Она думала лишь о том, что означает этот позор и это унижение для такого человека, как Александр. Он будет выставлен на всеобщее осмеяние, не исключено, что его изобьют на улице…
— Кто он?.. — тихо спросил Александр.
Без всяких предисловий он перешел к ее проблемам. Она была в шоке: на какой-то миг она забыла о себе.
Но его живой интерес согрел ее.
Она отвернулась, чувствуя отвращение к самой себе и к тому, что с ней случилось.
— Один хороший друг семьи, — ответила она. — Священник, неудачно женившийся. Изголодавшийся по человеческой близости. Все это было так поспешно. И никому из нас это не было нужно!
— Но почему это произошло, Сесилия?
— Если бы я знала! Как раз тогда мне казалось, что это нужно.
Александр сдержанно улыбнулся, его это явно забавляло.
— Ты так забавно выражаешься, — сказал он, — но я понимаю, что ты имеешь в виду. Иногда это в самом деле кажется совершенно необходимым. — Он долго и пристально смотрел на нее. — Мне хотелось бы узнать больше об этом человеке, как ты, наверное, понимаешь. Он интеллигентен?
— О, да! У него прекрасный, благородный нрав. Он попал в немыслимую ситуацию: жена лишила его всех супружеских прав. Так что его трудно в чем-то винить.
— И он совершенно не похож на меня?
— Наоборот, — горячо возразила она, — об этом даже не стоит спрашивать…
Она замолчала и покраснела.
Александр принялся кусать костяшки пальцев.
— Мне ясен твой план. Но ты уверена, что хочешь этого?
— Иначе бы я не пришла. Это было для меня не простым решением, поверь!
— Я верю тебе. Но ты пришла к этой мысли только сегодня утром?
— Время не терпит, ты ведь понимаешь.
— Конечно. Но меня беспокоит другое.
— Что же?
— Почему ты согрешила именно с ним?
— А почему именно это беспокоит тебя?
— А ты не понимаешь? Подумай хорошенько, Сесилия!
Он понял: сходство между ним и Мартином. Она встала.
— Должна признаться, что в то время меня раздражала и печалила твоя сдержанность. Поверь, все чувства и надежды, связанные у меня с тобой, мгновенно умерли, когда Тарье рассказал мне о твоих наклонностях.
— И поэтому ты отдалась мужчине, который был похож на меня?
— Не будем говорить об этой вспышке, уже угасшей в этом невольном поступке. Я полностью выздоровела и очистилась от этого, Александр. И у меня ость силы. У тебя не будет со мной никаких хлопот. Ты можешь жить своей жизнью, а я своей.
— Тебе это не подходит, ты молода и…
Его откровенное сопротивление подействовало на Сесилию: и ней снова вспыхнуло чувство стыда. Она порывисто встала.
— Прости меня, — пробормотала она. — Забудь мое бестактное предложение!
Она направилась к двери, но он опередил ее, схватил, словно клещами, за плечи, глядя ей в лицо горящими глазами.
— Сесилия, ты не должна чувствовать себя униженной! Кто, как не ты, для меня дороже всего! Я с распростертыми объятиями принимаю твое предложение, ты для меня спасительная соломинка, понимаешь? Твои слова наполнили меня теплом счастья и надежды в этот судьбоносный для меня час. Все мои мысли о тебе, мой любимый друг! Но ты не знаешь, на что идешь.
— Какой у меня может быть выбор?
— В самом деле, его нет. Прости меня за мою медлительность, это наверняка удручающе подействовало на тебя. Я вынудил тебя просить у меня помощи, тогда как это я должен был сказать решающие слова, которых я еще не говорил. Ты можешь в полной мере располагать мной как другом. Но ты должна знать, что никогда, никогда, ни единого раза ты не сможешь располагать моей любовью. Никакого исполнения супружеского долга.
— Я это знаю. Я проживу и без этого. Он задумчиво посмотрел на нее.
— Ты сможешь? Ты идешь на большую жертву. Большую, чем ты предполагаешь.
— У меня уже четырнадцатый день полное отвращение к близости с мужчиной. И это отвращение продлится много лет, поверь мне!
Александр рассеянно кивнул. Он смотрел на нее, но было ясно, что мысли его далеко.
Сесилия стояла, не говоря ни слова, теребя в руках перчатки. Она думала о том, что ожидает ее, если Александр не откликнется на ее просьбу. Разумеется, она уедет домой.
