— На все, которые смог обнаружить. Конечно, она немного стыдилась, я тоже, но она посчитала, что мои руки должны прикоснуться ко всему.
— Ты поступил правильно, — сказала Винга, когда они выходили из дома.
— Милый мой дружок, — беспокойно произнес Хейке. — В этом платье ты выглядишь моложе, чем когда-либо. Пастор объявит о похищении ребенка!
— Он точно знает сколько мне лет.
— Да, но у меня у самого возникают сомнения. Взять тебя в жены и уложить в собственную постель! Против этого восстает моя совесть!
— Ох, замолчи, наконец! — резко воскликнула Винга, и они двинулись по короткой дороге через лесок.
Хейке улыбался, но в то же время был задумчив. На что они решились, куда идут? Неужели Винга стала такой зрелой, какой он представлял себе и какой она сама себя представляла? Ее красивые светлые волосы были перевязаны шелковой лентой, а платье было такого детского покроя, что она выглядела девочкой, идущей в первый раз в школу. И все это завершал чистый невинный профиль.
Он перевел взгляд на тропинку и снова был поражен красотой этого перелеска.
Поскольку эти склоны, покрытые высокими кустами можжевельника, были необыкновенно красивыми, перелесок люди не трогали с тех времен, когда Хильда добивалась любви Андреаса в Элистранде. Перелесок стал свидетелем ее мучительного поражения, когда Андреас предпочел ей Эли. Видел этот лесок и то, что она вместо него получила Маттиаса. Он видел ее и тогда, когда ее преследовал оборотень. А позднее был свидетелем любви Виллему и Доминика. Он следовал за поколениями вплоть до времени Винги, когда она, одинокая, забытая всеми, оставшаяся без родителей, поплелась из Элистранда с тележкой в сопровождении козы. То, что лесок избежал порубки во время короткого хозяйствования Сёренсена, виновата прежде всего лень этого человека. На прелесть сельской жизни он не обращал внимания.
Но сейчас можжевельник леска стал свидетелем необыкновенного события.
Нападение не должно было бы быть неожиданным для Хейке и Винги. В последнее время они постоянно были настороже. Но сейчас им так много нужно было обдумать и обговорить. И они не смотрели по сторонам.
Трое мужчин напали на них до того, как они успели защитить себя. Стрелять негодяи не осмеливались. Все должно произойти тихо. Двое набросились на Хейке, а третий на Вингу.
Хейке быстро освободился от рук, которые пытались загнуть ему локти за спину. Он увидел, как блеснуло полотно ножа и инстинктивно нанес удар в этом направлении. Хейке был очень силен и его огромный кулак попал прямо в нос нападавшему, да так, что раздался громкий хрястнувший звук. Мужчина свалился назад, но другой обхватил Хейке сзади, запустил свои ногти ему в лицо и одновременно приставил нож к горлу. Хейке бросился назад на землю и так свалился всей своей тяжестью на противника, что тот испустил весь воздух из легких за один выдох. В момент относительной свободы Хейке удалось вырвать нож и забросить его далеко в кусты. Все это время Хейке думал о Винге, но видеть ее не мог, потому что она была в стороне и потому, что глаза его заливала кровь из ран от ногтей нападавшего. Он только мог слышать, что она жива, и это его утешало. Одной рукой мужчина схватил его за горло, лицо горело огнем в местах, где ногти процарапали глубокие раны. И он все время ожидал нападения второго, того, которому он сломал нос.
В это время третий поднял Вингу, намереваясь унести ее, чтобы ее огромный друг не успел спасти ее.
Но негодяй, видимо, плохо представлял себе, как ведут себя девушки, которых пытаются увести. Может быть, он видел картину в стиле «Похищение сабинянки», на которой прекрасная девственница, не защищаясь, простирает свои маленькие руки назад, моля стоящих там о помощи?
В таком случае он ошибся.
У Винги был иной характер, и это он быстро почувствовал. Более горячей девицы он никогда не держал в своих руках. И разговор вовсе не о том, что она стучала своими маленькими кулачками по его спине, отнюдь нет! Мужчина взвыл от боли, когда ее зубы впились в большой мускул между шеей и плечом, а рука вцепилась в волосы и потянула их так, что он мог видеть только небо. Она схватила только небольшой клок волос, а это приносило еще большую боль. Твердые же башмаки ее так обрабатывали кожу на его ногах, что появились кровоточащие раны. И все это время она дико кричала, призывая на помощь. Набор слов был не для ушей пастора. Как она обзывала этих троих негодяев, описать здесь невозможно, даже этим трем дубленым мужикам было непривычно слышать такие ругательства.
Бандит услышал ответные крики, раздававшиеся из Элистранда. Мужские голоса. Идет помощь. В этот момент он споткнулся о небольшой камень, поскольку видеть ничего не мог, и свалился на землю, радуясь уже тому, что больший удар достался ей. Она снова вцепилась зубами, на этот раз в его пальцы, да так, что они затрещали. Мужчина закричал от боли, почувствовал, что ситуация складывается не в его пользу.
— Бежим! — крикнул он своим товарищам.
Но его сподвижник, сдавивший Хейке горло, не хотел упускать своего шанса. Однако и он не принял в расчет Вингу. Гордая от того, как сумела освободиться, она набросилась на руку, державшую Хейке.
Но этот мужик оказался более готовым к сопротивлению. Он не собирался сдаваться девчонке и вытерпел боль, несмотря на то, что из раны на его руке начала капать кровь. Винга, увидев, что это не особо помогло Хейке, запустила руку между ног мужчины, крепко ухватилась и повернула руку.
Это подействовало. Мужчина дико закричал от боли и ослабил хватку.
Хейке тут же вскочил на ноги, но прежде чем он успел сделать вдох, мужчина, согнувшись, уже бежал со стоном вслед за своим товарищем.
Третий продолжал лежать с лицом, залитым кровью.
В этот момент из Элистранда прибежали люди. Они хотели было преследовать тех двоих, но Хейке запретил им. Нападавшие уже успели убежать далеко, не догонишь.
Он стоял, нагнувшись вперед, положив руки на болевшую шею.
— Спасибо, Винга, — выдавил он из себя.
— Дорогой мой, как же ты выглядишь! — озабоченно промолвила она. — Повсюду кровь! О, Хейке!
Один из работников Элистранда выпрямился:
— Этот человек мертв.
Хейке побледнел:
— Мертв?
— Да. Он, видимо, ударился при падении головой о камень. Точно.
Хейке сразу сник. Держался он прямо, когда они с Вингой возвращались домой, но жизнерадостность покинула их. Она должна вылечить его, он стал каким-то потерянным, молчал. Остальные забрали мертвого. Народу следовало вернуться домой и немного прийти в себя.
— Сейчас пойдем в мою комнату, — сказала Винга в лучшем стиле медицинской сестры. — Попытаемся обмыть тебе лицо.
— Но мы же должны…
— Оглашение может подождать. Сейчас надо заняться тобой, Хейке, вид у тебя весьма не праздничный.
