принадлежит Виллему, если даже и обнаружат ее. Нужно быть очень осторожной.
– Мне кажется, что ты напрасно стараешься. Они грязны, как свиньи.
– Замолчи! – резко прервала она его. – Еще одно такое слово, и я скажу, кто здесь свинья!
Эльдар кисло посмотрел на нее, но промолчал. Ей показалось, что на его высоких скулах можно было увидеть красные пятна.
Все время она чувствовала, что мужчина справа крутится подле нее, имея самые неприглядные намерения.
– Не смотри направо, Виллему, – пробормотал Эльдар.
– Я знаю. Это ничего не значит, – ответила она утомленно.
– Ты на самом деле мало чем напоминаешь девчонку, – согласился он.
Это наполнило ее гордостью.
Они встали и снова обратились к Йенсу. Он оказался сразу за ними, помещение-то было маленьким.
– Перестань, – сказал Йенс, повернувшись к мужчине справа. – Здесь дамы. Йенс наклонился к ним.
– Он не совсем в своем уме, – сказал он. – Это Малте Тубренн. Думает, что все ему дозволено, так как владеет этим поместьем.
– Сын хозяина? – недоверчиво произнес Эльдар.
– Да.
– Боже мой! Какой ужас! – тихо прошептал Эльдар. Виллему была с ним полностью согласна.
– Они разумные существа? – спросила она Эльдара, ибо волнение железной рукой сжимало ее сердце.
– Разума у них еще достаточно, иначе хозяин не имел бы от них никакой пользы, – ответил тот. – Если ими руководят, они могут выполнить любые работы. Но его собственный сын! У меня это вызывает отвращение, тошноту.
– Ты в этом не одинок. Не говори мне больше о скорби! Теперь я знаю, как это чувствует человек!
– Тебе не кажется, что они могут рассказать о нас?
– Не думаю. Они просто ничего не поняли. А вот Йенс…
Эльдар повернулся к нему.
– Запомни: ты ничего не должен говорить о нас, о том, что мы были здесь. И о том, что мы придем еще. Тогда вам всем будет оказана помощь.
Йенс энергично кивнул головой.
– Ты скоро придешь?
– Да, очень скоро. Не сегодня, но скоро. Не говори никому ничего.
– Конечно. Ничего не скажу.
Виллему все время была напряжена, словно струна, чувствовала, что больше не сможет выдержать.
В течение столь короткого времени она увидела такие нечеловеческие страдания. Большего никто не смог бы вынести.
– Пойдем, – произнесла она.
В дверях она еще раз взглянула на несчастных и выскочила на свежий воздух.
Подвал так хорошо изолировали, что голоса и мольбы находившихся там людей затихли сразу, как только захлопнулась дверь. Тьма снова поглотила несчастных.
Оцепеневшая, она пошла вместе с Эльдаром в конюшню, где они должны были расстаться. Он остановился.
– У тебя даже в дыхании чувствуется дрожь, – произнес он.
Она упала на его руки. Эльдар не был человеком с тонкими чувствами, но сейчас он ее понял. Не говоря ни слова, он обнял ее и прижал безумно дрожащее тело к себе. Зубы у нее стучали, словно она побывала только что в ледяной воде. Слова, которые он намеревался сказать о том, что таких хозяев следует убивать, застряли у него в горле.
В это мгновение он понял, что встретился с более высокой культурой, чем его собственная. Перед ним открылся иной мир, где жизнь имеет другие ценности, а не только эгоистические.
Он не произнес ни слова. Не сделал ни одного необдуманного движения. Он только крепче прижал ее к себе и губами дотронулся до ее прекрасных волос.
– Эльдар, я не вынесу, – прошептала она. – Моя душа не может воспринимать такие страдания, видеть такое зло от почтенных как будто, но таких равнодушных существ в человеческом обличий. Никто не заслуживает такого обращения и менее всего эти беззащитные люди. Эльдар, я больше не могу.
