желчным.
Пальцы Тристана все время касались лица или волос. Виллему удивленно подумала: «Слава Богу, хоть не заикается». От такого неуверенного юноши можно ожидать что угодно. Но, вообще-то, ей очень нравился ее молодой родственник. О жизни вне датского королевского двора, он знал немногое.
Он продолжал:
– Ульфельдт стал нежелательной персоной как в Дании, так и в Швеции. Бежал в Германию. Но и там его стали преследовать, у него никогда не было спокойных минут и умер он в одиночестве, брошенный всеми, когда переправлялся на пароме через реку. Там на юге. Думаю, что случилось это на Рейне.
– Гофмейстер двора, и на тебе… раз и скончался! Случай действительно поразительный. Но виноват он сам. А что было с дочерью короля?
– Судьба Леоноры Кристины сложилась не лучшим образом. С ней поступили несправедливо, ибо, как говорят мои родители, она обладала большими достоинствами. Гордая и непримиримая по отношению ко многим, но необычайно сильная душой и безоговорочно верная и преданная тому бедняге, за которого вышла замуж. Она еще жива, но жена Фредерика III София Амалия так сильно возненавидела ее, что добилась заключения Леоноры Кристины в Голубую Башню. Она вот уже десять лет живет там в заточении.
Сырой осенний туман окутал их, когда они проезжали заболоченную закрытую долину. Виллему любила туман. От него рождалось особое завораживающее настроение, а луна и звезды, через его дымку становились помутневшими и призрачными. Если бы прабабушка Лив узнала, чем она восхищается, она бы ужаснулась. Ее восхищенность была очень похожа на влечение Суль ко всему колдовскому.
– Да, – сказала Виллему, – извини за отступление. Ты ведь начал рассказывать о большой любви Лене.
– Да. Ну так вот. Наша мать Джессика в молодости служила в доме Ульфельдтов, – продолжал Тристан и от смущения стал крутиться. – Она была няней одной маленькой девочки Элеоноры Софии. Она сейчас выросла, но никогда не забывает мою маму. Многие годы они остаются лучшими подругами. Элеонора София помолвлена с человеком по имени Лаве Бек. Этим летом она пригласила Лене посетить большое поместье Бека в Сконе, и там моя сестра встретила молодого кавалера, хорошего друга Лаве Бека, который состоит в свите короля Карла XI. Его зовут Эрьян Стеге. Больше ничего Лене не рассказывала.
Тристан говорил так быстро и смущенно, что Виллему с трудом следила за его речью, но смысл его слов, как ей показалось, поняла полностью.
– Твои родители, дядя Танкред и тетя Джессика, одобряют эту связь?
– Да. И бабушка Сесилия тоже. Единственное, что им не нравится, это то, что Лене, когда они обручатся, придется уехать в Швецию. Сконе, как тебе известно, принадлежит Швеции.
– Пусть так и остается. По правде говоря, я рада, что Норвегии возвращены провинции Трёнделаг и Ромсдаль. Как тебе наверняка известно, мы выходцы из Трёнделага. И я чувствовала себя как бы бесхвостой, пока Трёнделаг был по другую сторону границы.
– Бесхвостой, – ухмыльнулся Тристан. – Слушай, правду рассказывают о долине Людей Льда? Что наши предки жили в глуши, страдали от голода, холода и темноты? Что даже прабабушка Лив родилась там?
– Конечно, правда! Мой отец, Калеб, был там. Повод для посещения, говорит он, был столь удручающим, что он никогда не забудет эту поездку. Они вынуждены были похоронить в той дикой местности Колгрима. Он приходился Ирмелин дядей. А потом они несли всю дорогу до дома умирающего Тарье.
– Тарье… Он был дедушкой Доминика, – задумчиво произнес Тристан.
– Ты бы хотела посмотреть на эту долину?
– Не знаю. И да, и нет. Летом, когда кругом светло, греет солнце и все прекрасно, я бы могла поехать туда: эта долина представляется мне таинственной и интересной. Но, когда я ночью лежу в постели и слышу завывания зимних бурь… сердце сжимается от отчаяния и скорби о всех, кто одиноко лежит там в могилах. Я думаю, как они могли жить в таких условиях. И тогда я съеживаюсь под одеялом и испытываю огромную благодарность Тенгелю и Силье за то, что они вывели наш род сюда, на юг. В противном случае нам пришлось бы жить там и сейчас. Впрочем, нет. Долина полностью разорена и опустошена. Хочешь поехать туда, Тристан?
– Не-ет! – решительно ответил тот. – Я не создан для жизни в глуши.
– Изысканное беспомощное существо высшего класса, – улыбнулась Виллему. – Дворцовый шут!
– Нет, послушай, – начал Тристан серьезно, но голос сорвался, и он также залился смехом.
Звезды уже гасли, когда они приехали к себе Сейчас на небе блестела только пара больших планет. Виллему называла их Вечерняя и Утренняя звезда. Иных названий она не знала.
Взгляд ее скользил по гряде холмов. Что делают они сейчас там, наверху? Собираются мстить за убийство того, кто попытался совершить кражу в Гростенсхольме? В последнее время они вели себя спокойно. Никто не спускался сюда, вниз. Полная напряженности тишина…
Калеб был озабочен.
– Слушай, Виллему, ты действительно поедешь с ними в Черный лес? Это место не из приятных, ты знаешь.
– Я уже была там, – ответила она нервно и резко. – Это не опасно. К тому же мы поедем
