– Мы слышали, – продолжал он, – что вы здесь голодаете и, конечно, заволновались. Я должен передать привет от отца и матери.
Вот так, она даже забыла спросить о них! Где же конец стыду?
– Как они себя чувствуют?
– Хорошо, благодарю, и спасибо, поездка прошла прекрасно.
– Ты чересчур проворен, – попыталась она пошутить и начала вертеться, болтая руками вокруг тела, подобно шестилетней девочке, которая собирается прочитать стихи перед взрослыми.
В голове крутилась одна лишь мысль: «Слава Богу, он пробудет всего лишь одну неделю!»
Сейчас ей не хотелось, чтобы его читающий мысли взгляд присутствовал здесь.
– Маленькая Виллему так выросла, – произнес он задумчиво. – Неплохо. Действительно неплохо!
– То, что я выросла? – ответила она вопросом. – Кстати, ты намерен жить это время в Лиинде-аллее?
– Да. В Гростенсхольм приехал только повидаться. Потом намерен посетить и Элистранд.
Ей стало чуть-чуть обидно оттого, что он сначала заехал к Ирмелин. Но это и естественно. Поместья так расположены.
– Я слышал, что у вас гостит Тристан? Буду рад встрече с ним. С самым меньшим в роду.
– Меньшим? Он скоро станет на голову выше всех нас.
– Тристан? Невероятно! Может, теперь и поедем вместе к вам домой? Лошадь выдержит нас двоих.
– Ты говоришь это так, будто я вешу двести фунтов – гневно воскликнула она. – Впрочем, я не собираюсь ехать на твоей лошади…
– Ты сядешь сзади, – рассмеялся он, поддразнивая ее.
Лицо Виллему мгновенно запылало. Ее пугала именно мысль о том, что ей придется сидеть впереди и он будет обнимать ее.
– Посмотрим, – сказала она и повернулась к Ирмелин. – Я пришла спросить, ты завтра в церковь собираешься? Мне хотелось бы пойти вместе.
Ирмелин удивленно посмотрела на нее. Виллему не была особой любительницей церковных служб.
– Да, я собираюсь. Встретимся там?
– Хорошо, – согласилась Виллему и в дальнейшем постаралась не затрагивать больше этой темы в разговоре.
Час спустя они выехали в Элистранд. Виллему была рада тому, что сидит сзади Доминика. Благодаря этому он не смотрел на нее своим изучающим взглядом. Он как будто знал все о ней, а это сейчас ее совершенно не устраивало.
Они легко болтали о разных пустяках. Виллему старалась не держаться за него крепко. Она все время передвигала свои руки с места на место, то опираясь на седло, то на круп лошади, то цепляясь за его пальто и едва-едва обвиваясь вокруг его талии. Наконец, он не выдержал.
– Держись крепче, перестань вести себя, как нервный паук! Подумают еще, что ты боишься соблазна с моей стороны.
Щеки Виллему запылали.
– Нет, боюсь, ты подумаешь, что я трепещу от восхищения, испытывая твою близость, – резко парировала она.
Он захохотал.
– Дорогая Виллему, думаю, не обо мне ты тоскуешь!
Сказанное им, прозвучало так, будто ему было известно, о чем она думает.
«Это было бы весьма неприятно», – подумала Виллему.
Калеб радостно приветствовал Доминика и выразил сожаление, что Габриэллы нет дома.
– А Тристан? – спросил Доминик. – Где он?
– Его сейчас тоже нет. Он уехал в Черный лес, за своей шерстяной курткой, которую он, видимо, забыл там.
– Забыл? – горячо воскликнула Виллему. – Но ведь могла бы и я…
Она спохватилась, когда увидела их вопросительные взгляды.
– Почему ты должна отвечать за разгильдяйство Тристана? – удивился ее отец.
– Нет, я хочу сказать… Он еще слишком мал.
– Он больше и сильнее тебя.
