– Я видел подобные штучки сотни раз. Должен признаться, что иногда даже терял бдительность, однако после раскаивался в минутной слабости.
Скотти начала накрывать на стол. Ее руки сильно дрожали.
– Но на этот раз ты не потерял бдительности? – Она не имела ни малейшего представления, о чем он говорит.
Он снова посмотрел в окно, будто ждал Тупи.
– Это самая старая хитрость на земле, и к ней испокон веков прибегали женщины самой древней профессии.
Скотти не понимала, о чем он говорит, но не собиралась признаваться в своем невежестве. Несомненно, Алекс думал, что она знает, о чем идет речь. Какие хитрости? Какая самая древняя профессия?
– Наверное, мне следовало с самого начала догадаться, что с тобой эта хитрость не пройдет, – вздохнула она.
Алекс гневно посмотрел на нее.
– Значит, ты во всем признаешься?
Скотти сняла кашу с огня и поставила на подставку посреди стола.
– Ну? – повторил Алекс.
Она вздрогнула от его злого голоса.
– Что?
– Признаешься, будто думала, что если заставишь меня переспать с собой, то я не буду выселять тебя из долины?
Неожиданно ноги у Скотти стали ватными. Она привалилась к столу и быстро села, чтобы скрыть свое изумление и обиду.
– Как ты мог подумать?.. – Она замолчала не в силах закончить.
Горло у нее сжалось, грудь пронзила острая боль. Но неожиданно до нее дошло, что отчасти он прав… И что все ее глупые мечты никогда не сбудутся… Но хуже всего то, что он снова собирается покинуть ее и никакие уговоры и слова не заставят его передумать и изменить свое решение.
– Эй! – весело крикнул Тупи, распахивая дверь. – Завтрак готов?.. Нужно выйти пораньше, мистер Алекс, иначе и за день не дойти. Мы обязательно должны сделать это сегодня. Завтра или даже сегодня вечером будет уже поздно. – Он закрыл дверь, и комната снова погрузилась в полумрак.
Не замечая напряжения, царящего в хижине, индеец снял куртку и бросил на скамью.
– Тупи умирает с голоду, – с улыбкой сообщил он.
Внешне Скотти оставалась спокойной, не хотела показывать, что ее терзает отчаяние. Душа ее разрывалась от невыносимой боли. Алекс уходил, и она ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Он будто вырвал у нее из груди сердце и бросил на пол…
Глава 7
Алекс поднялся по лестнице вслед за миссис Поповой. Свечи в светильниках на стенах отбрасывали слабый свет.
– Она очень долго не спала, Саша, – прошептала экономка, – но, в конце концов, не выдержала и уснула.
– Не бойся, я не разбужу ее. Хочу хотя бы одним глазком взглянуть… – Ему так сильно хотелось повидать девочку, что от волнения дрожали руки.
– Конечно, – сочувственно кивнула Ольга Попова. Ее преданность и любовь к семье Головиных с годами не только не ослабли, но даже усилились.
Она подошла на цыпочках к двери и оглянулась. Во взгляде экономки было столько нежности, что Алекс нагнулся и поцеловал ее в щеку.
– Даже не знаю, как бы мы жили в этом старом доме без тебя, Поппи! – улыбнулся он.
Миссис Попова ласково похлопала его по спине и улыбнулась.
– Вижу, длительное пребывание в снежном плену не отразилось на твоем красноречии. Все такой же льстец!
Алекс отвернулся, прежде чем она могла увидеть выражение его лица. Он не хотел, чтобы ему напоминали о страданиях, которые пришлось пережить. У него много дел впереди! И он вообще не хочет вспоминать ее.
Головин повернул ручку и медленно открыл дверь. Тусклый свет из коридора рассеялся по комнате, осветил кровать и крошечную фигурку, неподвижно лежащую под одеялами.
Головин подошел к кровати и пристально посмотрел на девочку. Катя. Его замечательная маленькая Катюшка. Любовь и жалость переполнили сердце. Он огляделся по сторонам – взгляд задержался на маленьком плетеном кресле с высокой спинкой на колесиках, и он тяжело вздохнул.
С невероятной нежностью Алекс дотронулся до бледно-золотистого локона на розовой кружевной наволочке. Какая же она у него красавица! Нежная и хрупкая, будто сделана из фарфора.
В уголках его рта появилась улыбка. Поппи сказала, что Катя устроила грандиозный скандал, когда узнала, что не сможет остаться и встретить отца. Девочка так рассердилась, что запустила в Уинтерса кувшином с водой, ему пришлось принять небольшой душ.
Ольге Поповой и дворецкому ничего не оставалось, как сдаться и разрешить ей дождаться Алекса. К
