сообщил он. – И меня гложет чувство вины.
– Но почему?
– Потому что… не знаю, как ваш впечатляющий братишка, но вы-то обязательно подхватите, что бы там у меня, ни было! – Он закашлялся, и она встала, чтобы налить ему фруктового сока.
– Теперь уже поздно об этом беспокоиться. Может, вы предпочли бы горячее питье? – спросила она, когда приступ кашля миновал.
Джеймс с жадностью выпил сок и поставил стакан.
– Я предпочел бы, чтобы вы отправились домой, и оставили меня в покое, – раздраженно прокаркал он. – Я в состоянии проглотить таблетки без посторонней помощи.
– Хорошо, – моментально откликнулась она. – Где у вас будильник?
Джеймс с подозрением посмотрел на нее.
– Будильник?
Она кивнула.
– Я поставлю его на час пятнадцать. Но после того как вы примете лекарство, не забудьте перевести его на пять пятнадцать, а затем на девять пятнадцать – и так далее. Если вспотеете – сразу же замените влажные простыни. Я оставлю белье в кресле перед уходом…
– Ладно, понял. – Он упал на подушки, признавая свое поражение. – Но все равно я беспокоюсь о вас.
– Я никогда не болею, – сказала она как можно убедительнее.
– Я тоже. Но этот вирус свирепствует по всему Нортволду: Брюс целую неделю проболел. – Глаза их встретились. – Хотя по нему я не скучал так, как по вас, Элери. Сердце ухнуло у нее в груди.
– Мне тоже недоставало моей работы, – невозмутимо проговорила она. – А теперь я должна переодеться во что-нибудь более практичное и уложить спать Нико. Утром ему надо в школу.
Джеймс улыбнулся.
– Занятный парнишка… и, должно быть, серьезная опасность для местных девиц.
– Как ни удивительно, на данном этапе его больше интересует футбол.
– Элери, – окликнул он ее, когда она встала, собираясь выйти, – я основательно запасся безалкогольными напитками, орехами и картофельными чипсами для моей несостоявшейся вечеринки. Скажите Нико, пусть не стесняется.
– Ну, тогда он ваш друг навеки!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Переодевшись в комнате для гостей, Элери обшарила весь дом, прежде чем нашла Нико, который коротал время у телевизора, вольготно расположившись в кабинете Джеймса. На вращающемся кресле возле заваленного бумагами стола валялся раскрытый толстый портфель, а на приставном столике расположились компьютер, принтер и неизбежный факс.
– Идеальный порядок, ничего не скажешь, – иронически заметил Нико. – Как там твой инвалид?
– Все переживает, не заражусь ли я от него. Пойду, заварю чай, – добавила она. – Джеймс сказал, что ты можешь взять себе что-нибудь из напитков.
Нико с энтузиазмом последовал за ней на кухню и вернулся досматривать фильм, вооружившись банкой диетической колы и здоровенной упаковкой картофельных чипсов.
Приготовив чай, Элери поставила на поднос кружки и тарелку с присланным матерью печеньем и спустилась вниз к Джеймсу, который выразительно выгнул бровь при виде ее одежды.
– Никогда не видел вас в джинсах. Вам идет.
– Да уж! – Скорчив пренебрежительную гримасу, она села и налила чай. – Мама прислала немного печенья. Не хотите ли попробовать?
Джеймс взглянул на тарелку и отрицательно покачал головой.
– Думаю, не стоит, Элери. Но не выдавайте меня вашей матери, – хрипло добавил он тоном заговорщика.
– Не волнуйтесь, все останется между нами. Но чай-то вы выпьете? – строго спросила она. – Нельзя обезвоживать организм.
– Слушаюсь, сестра, – покорно проговорил он. – Чем там занят Нико?
– Развалился на диване в вашем кабинете, обложившись едой со всех сторон, и приклеился к вестерну. – Взгляд ее упал на книги, лежавшие на прикроватном столике. – Вы читали?
– Нет. Пытался, но ощущение такое, словно в глазах песок.
– Давайте я вам почитаю, – предложила она. Джеймс удивленно посмотрел на нее.
– Неужели вы готовы даже на это?
– Если хотите.
Он съехал пониже в постели, морщась от боли во всем теле.
– Наверное, я не должен соглашаться, Элери, но в данный момент просто не в состоянии спорить.
– Ночью всегда чувствуешь себя хуже, – успокоила его Элери и взяла наугад одну из книг. – Я начну
